2007-07-31
Verses (september,2006)
***
Межсезонье, межвременье. Из разлома
тянет холодом. Зябко. Но это лучше, чем лава
или серный дым. Приехали. Вот мы и дома.
Двойные рамы. Валерьянка с примесью брома.
Мама нюхает рюмку и говорит: «отрава».
Кот считает иначе. Он выгибает спину,
прыгает на буфет. Смотрит преданно на аптечку.
Пятидесятые годы! Я вас никогда не покину.
Свет вырубают. Капельки стеарина
стекают в граненый стакан. Сквозняк задувает свечку.
Военная форма в шкафу. Вечная слава
в виде ордена Красной звезды и медали
«За оборону Кавказа». Пустая оправа
от пенсне покойного деда. «Не имеете права!» -
Кричит сосед в коридоре. В гробу видали
мы этого крикуна. Но это случится позже.
лет через десять. Искусственный спутник где-то
дырявит темя морзянкой. Мороз по коже.
«Он уже знает все. С ним надо построже».
«Не входи сюда! Ты видишь, я не одета!»
Как не видеть! Груди вываливаются из корсета.
Пусто в городе. Перед глазами все то же.
Вчера закончился век.
Завтра закончится жизнь.
Сегодня закончилось лето.
Межсезонье, межвременье. Из разлома
тянет холодом. Зябко. Но это лучше, чем лава
или серный дым. Приехали. Вот мы и дома.
Двойные рамы. Валерьянка с примесью брома.
Мама нюхает рюмку и говорит: «отрава».
Кот считает иначе. Он выгибает спину,
прыгает на буфет. Смотрит преданно на аптечку.
Пятидесятые годы! Я вас никогда не покину.
Свет вырубают. Капельки стеарина
стекают в граненый стакан. Сквозняк задувает свечку.
Военная форма в шкафу. Вечная слава
в виде ордена Красной звезды и медали
«За оборону Кавказа». Пустая оправа
от пенсне покойного деда. «Не имеете права!» -
Кричит сосед в коридоре. В гробу видали
мы этого крикуна. Но это случится позже.
лет через десять. Искусственный спутник где-то
дырявит темя морзянкой. Мороз по коже.
«Он уже знает все. С ним надо построже».
«Не входи сюда! Ты видишь, я не одета!»
Как не видеть! Груди вываливаются из корсета.
Пусто в городе. Перед глазами все то же.
Вчера закончился век.
Завтра закончится жизнь.
Сегодня закончилось лето.
Verses (september,2006)
***
Межсезонье, межвременье. Из разлома
тянет холодом. Зябко. Но это лучше, чем лава
или серный дым. Приехали. Вот мы и дома.
Двойные рамы. Валерьянка с примесью брома.
Мама нюхает рюмку и говорит: «отрава».
Кот считает иначе. Он выгибает спину,
прыгает на буфет. Смотрит преданно на аптечку.
Пятидесятые годы! Я вас никогда не покину.
Свет вырубают. Капельки стеарина
стекают в граненый стакан. Сквозняк задувает свечку.
Военная форма в шкафу. Вечная слава
в виде ордена Красной звезды и медали
«За оборону Кавказа». Пустая оправа
от пенсне покойного деда. «Не имеете права!» -
Кричит сосед в коридоре. В гробу видали
мы этого крикуна. Но это случится позже.
лет через десять. Искусственный спутник где-то
дырявит темя морзянкой. Мороз по коже.
«Он уже знает все. С ним надо построже».
«Не входи сюда! Ты видишь, я не одета!»
Как не видеть! Груди вываливаются из корсета.
Пусто в городе. Перед глазами все то же.
Вчера закончился век.
Завтра закончится жизнь.
Сегодня закончилось лето.
Межсезонье, межвременье. Из разлома
тянет холодом. Зябко. Но это лучше, чем лава
или серный дым. Приехали. Вот мы и дома.
Двойные рамы. Валерьянка с примесью брома.
Мама нюхает рюмку и говорит: «отрава».
Кот считает иначе. Он выгибает спину,
прыгает на буфет. Смотрит преданно на аптечку.
Пятидесятые годы! Я вас никогда не покину.
Свет вырубают. Капельки стеарина
стекают в граненый стакан. Сквозняк задувает свечку.
Военная форма в шкафу. Вечная слава
в виде ордена Красной звезды и медали
«За оборону Кавказа». Пустая оправа
от пенсне покойного деда. «Не имеете права!» -
Кричит сосед в коридоре. В гробу видали
мы этого крикуна. Но это случится позже.
лет через десять. Искусственный спутник где-то
дырявит темя морзянкой. Мороз по коже.
«Он уже знает все. С ним надо построже».
«Не входи сюда! Ты видишь, я не одета!»
Как не видеть! Груди вываливаются из корсета.
Пусто в городе. Перед глазами все то же.
Вчера закончился век.
Завтра закончится жизнь.
Сегодня закончилось лето.
horror film
УЖАСТИК
Покойник лежит нагишом.
Квадратик зеленой клеенки.
Номер - химическим карандашом.
Две бумажных иконки.
*
Раскормленный санитар храпит.
Расхристан белый халат.
Покойник ему говорит:
идем, покажу тебе клад.
Через двор, наискосок,
вниз, в подвал угловой.
там пожарный ящик, а в нем песок,
летучая мышь вниз головой
висит над червонцами. Спрятал их
тот, кто дергался, но затих.
Он мертвый, а ты – живой.
*
Санитар зажимает червонец в кулак,
разжимает – а там советский пятак,
серп и молот вместо царя.
Ясное дело, тут что-то не так!
Сыро в подвале. Дыхание – пар.
Жмурик , - думает санитар, -
втравил меня в дело зря.
Покойник лежит нагишом.
Квадратик зеленой клеенки.
Номер - химическим карандашом.
Две бумажных иконки.
*
Раскормленный санитар храпит.
Расхристан белый халат.
Покойник ему говорит:
идем, покажу тебе клад.
Через двор, наискосок,
вниз, в подвал угловой.
там пожарный ящик, а в нем песок,
летучая мышь вниз головой
висит над червонцами. Спрятал их
тот, кто дергался, но затих.
Он мертвый, а ты – живой.
*
Санитар зажимает червонец в кулак,
разжимает – а там советский пятак,
серп и молот вместо царя.
Ясное дело, тут что-то не так!
Сыро в подвале. Дыхание – пар.
Жмурик , - думает санитар, -
втравил меня в дело зря.
horror film
УЖАСТИК
Покойник лежит нагишом.
Квадратик зеленой клеенки.
Номер - химическим карандашом.
Две бумажных иконки.
*
Раскормленный санитар храпит.
Расхристан белый халат.
Покойник ему говорит:
идем, покажу тебе клад.
Через двор, наискосок,
вниз, в подвал угловой.
там пожарный ящик, а в нем песок,
летучая мышь вниз головой
висит над червонцами. Спрятал их
тот, кто дергался, но затих.
Он мертвый, а ты – живой.
*
Санитар зажимает червонец в кулак,
разжимает – а там советский пятак,
серп и молот вместо царя.
Ясное дело, тут что-то не так!
Сыро в подвале. Дыхание – пар.
Жмурик , - думает санитар, -
втравил меня в дело зря.
Покойник лежит нагишом.
Квадратик зеленой клеенки.
Номер - химическим карандашом.
Две бумажных иконки.
*
Раскормленный санитар храпит.
Расхристан белый халат.
Покойник ему говорит:
идем, покажу тебе клад.
Через двор, наискосок,
вниз, в подвал угловой.
там пожарный ящик, а в нем песок,
летучая мышь вниз головой
висит над червонцами. Спрятал их
тот, кто дергался, но затих.
Он мертвый, а ты – живой.
*
Санитар зажимает червонец в кулак,
разжимает – а там советский пятак,
серп и молот вместо царя.
Ясное дело, тут что-то не так!
Сыро в подвале. Дыхание – пар.
Жмурик , - думает санитар, -
втравил меня в дело зря.