verses
***
Смысл истории в том, что поверх руин
строят новый город, опять разрушают, строят еще один.
В отличие от человека, История не доживет до седин.
История навсегда, окончательно молода,
как вечно молоды гнев, ненависть или вражда,
или мраморная обнаженная, не знающая стыда.
В объятиях каменных шамкающие старики
остаются мужчинами, ведут на убой полки,
воюют, как дети режутся в уголки.
Если зерно в земле не умрет, тогда
пребудет одно. Но и мертвое не приносит плода,
вот так, совсем не приносит, в том и беда.
Пружинкою не раскрутится зеленый росток,
родословная человечества, восток есть восток,
запад есть запад, север тоже жесток.
Блядь История одержима, невменяема, бред
за ней повторяют как попугаи зам и растущий пред,
парламент, шпион, вредитель, все, кто оставил след
в летописи, учебнике, в земле на конец худой,
вилами по воде, утопленником под водой,
на радость курве Истории, все еще молодой.
Смысл истории в том, что поверх руин
строят новый город, опять разрушают, строят еще один.
В отличие от человека, История не доживет до седин.
История навсегда, окончательно молода,
как вечно молоды гнев, ненависть или вражда,
или мраморная обнаженная, не знающая стыда.
В объятиях каменных шамкающие старики
остаются мужчинами, ведут на убой полки,
воюют, как дети режутся в уголки.
Если зерно в земле не умрет, тогда
пребудет одно. Но и мертвое не приносит плода,
вот так, совсем не приносит, в том и беда.
Пружинкою не раскрутится зеленый росток,
родословная человечества, восток есть восток,
запад есть запад, север тоже жесток.
Блядь История одержима, невменяема, бред
за ней повторяют как попугаи зам и растущий пред,
парламент, шпион, вредитель, все, кто оставил след
в летописи, учебнике, в земле на конец худой,
вилами по воде, утопленником под водой,
на радость курве Истории, все еще молодой.