verses
***
Тому, кто умер в годах предвоенных,
откуда знать, что он не дожил до войны?
Тому, кто умер в лагере для военнопленных
откуда знать, что пленные были освобождены.
Что электроток от колючей проволоки отключили,
вышки снесли, ворота открыли, мертвых отрыли - ступай,
несчастный, куда глаза глядят, или,
если ослеп, куда ноги несут, но знай,
жизнь всегда бывает до войны или в годину
войны, или после - перед новой войной.
И негоже тебе, мужлану, простолюдину,
роптать на того, кто правит твоей страной.
Он, благородный, объезжает коней благородных,
садится к штурвалу птицы сверхзвуковой,
спускается в бочке на дно озер пресноводных,
и в морские глубины ныряет вперед головой.
Только мелькнут в волнах розоватые пятки,
мелькнут огромные челюсти, треугольные плавники...
Что же мы не нырнули за ним, подкачали, ребятки!
Век не видать нам воли стальной, железной руки.
(2010)
Тому, кто умер в годах предвоенных,
откуда знать, что он не дожил до войны?
Тому, кто умер в лагере для военнопленных
откуда знать, что пленные были освобождены.
Что электроток от колючей проволоки отключили,
вышки снесли, ворота открыли, мертвых отрыли - ступай,
несчастный, куда глаза глядят, или,
если ослеп, куда ноги несут, но знай,
жизнь всегда бывает до войны или в годину
войны, или после - перед новой войной.
И негоже тебе, мужлану, простолюдину,
роптать на того, кто правит твоей страной.
Он, благородный, объезжает коней благородных,
садится к штурвалу птицы сверхзвуковой,
спускается в бочке на дно озер пресноводных,
и в морские глубины ныряет вперед головой.
Только мелькнут в волнах розоватые пятки,
мелькнут огромные челюсти, треугольные плавники...
Что же мы не нырнули за ним, подкачали, ребятки!
Век не видать нам воли стальной, железной руки.
(2010)
