verses
***
Мне- двадцать. Сижу на скамье, перебирая четки.
Рядом садится старик, усы - как зубные щетки,
военная форма без погон, газета в трубку в руке.
Лицо - ну все мы помним такие лица.
Говорит: молодой человек, как вам не стыдно молиться,
когда ваши сверстники строят плотину на сибирской реке!
А я не молюсь, просто бусины перебираю,
стихи Мандельштама про себя повторяю,
а четки, конечно - пижонство и смертный грех.
А тут еще этот старик - для полноты картины,
мне дела нет до его реки, до его плотины,
до всех комсомольцев, до коммунистов всех.
Потому как молод и влюблен безнадежно,
что мне берега - потому как небо безбрежно,
перебираю четки по кругу, не отвечаю тому,
кто прожил жизнь, как умел, командовал, придирался
к женщинам по мелочам, сквозь ленинизм продирался,
у меня вся жизнь впереди, а что осталось ему?
То ли дело теперь! Вспоминаю этого деда,
понимаю, за такими, как он - победа,
все равно в семье, на митинге или в строю,
а мы - ошметки времени, сор придорожный,
не имеет значения - набожный или безбожный,
на том стою, не могу иначе, шатаюсь, но все же - стою.
Мне- двадцать. Сижу на скамье, перебирая четки.
Рядом садится старик, усы - как зубные щетки,
военная форма без погон, газета в трубку в руке.
Лицо - ну все мы помним такие лица.
Говорит: молодой человек, как вам не стыдно молиться,
когда ваши сверстники строят плотину на сибирской реке!
А я не молюсь, просто бусины перебираю,
стихи Мандельштама про себя повторяю,
а четки, конечно - пижонство и смертный грех.
А тут еще этот старик - для полноты картины,
мне дела нет до его реки, до его плотины,
до всех комсомольцев, до коммунистов всех.
Потому как молод и влюблен безнадежно,
что мне берега - потому как небо безбрежно,
перебираю четки по кругу, не отвечаю тому,
кто прожил жизнь, как умел, командовал, придирался
к женщинам по мелочам, сквозь ленинизм продирался,
у меня вся жизнь впереди, а что осталось ему?
То ли дело теперь! Вспоминаю этого деда,
понимаю, за такими, как он - победа,
все равно в семье, на митинге или в строю,
а мы - ошметки времени, сор придорожный,
не имеет значения - набожный или безбожный,
на том стою, не могу иначе, шатаюсь, но все же - стою.