Земля и стена
***
В те времена женщины ходили
с выпяченными животами
и часто ели известку и землю.
Считается, что им не хватало
Микроэлементов и, в частности, кальция.
Так говорит наука, и, как часто бывает, лжет.
Ибо женщины поглощали символы
плодородия и неколебимости.
Земля и стена.
Я – стена, и сосцы у меня, как башни.
Я – земля, я своих провожаю питомцев.
Цезарю приснилось, что он переспал с матерью.
Жрецы пояснили ему, что он овладел землей.
Это было верно. Отчасти.
Древние скелеты, скорчившиеся в земле
(поза эмбриона) знают всю полноту.
Приложи ухо к земле:
услышишь топот копыт, узнаешь ответ.
Земля становится твоей матерью,
когда мать уходит в землю
путем всея земли.
Я вижусь с мамой раз в год,
в августовскую жару
мы идем по аллее еврейского кладбища
имени Вашингтона,
по аллее носящей название Лотоса.
И здесь – эклектика, даже здесь.
На обратном пути
под единственным огромным деревом
останавливаемся у массивного камня.
Под ним погребен одессит,
умерший в Нью-Йорке
в конце девятнадцатого столетия.
Этот камень - гарант
респектабельности и стабильности.
Когда-то мама могла сказать:
потерпите, вы видите, я заупрямилась.
Я шепчу, уходя:
потерпи, ты видишь, мы живы.
В те времена женщины ходили
с выпяченными животами
и часто ели известку и землю.
Считается, что им не хватало
Микроэлементов и, в частности, кальция.
Так говорит наука, и, как часто бывает, лжет.
Ибо женщины поглощали символы
плодородия и неколебимости.
Земля и стена.
Я – стена, и сосцы у меня, как башни.
Я – земля, я своих провожаю питомцев.
Цезарю приснилось, что он переспал с матерью.
Жрецы пояснили ему, что он овладел землей.
Это было верно. Отчасти.
Древние скелеты, скорчившиеся в земле
(поза эмбриона) знают всю полноту.
Приложи ухо к земле:
услышишь топот копыт, узнаешь ответ.
Земля становится твоей матерью,
когда мать уходит в землю
путем всея земли.
Я вижусь с мамой раз в год,
в августовскую жару
мы идем по аллее еврейского кладбища
имени Вашингтона,
по аллее носящей название Лотоса.
И здесь – эклектика, даже здесь.
На обратном пути
под единственным огромным деревом
останавливаемся у массивного камня.
Под ним погребен одессит,
умерший в Нью-Йорке
в конце девятнадцатого столетия.
Этот камень - гарант
респектабельности и стабильности.
Когда-то мама могла сказать:
потерпите, вы видите, я заупрямилась.
Я шепчу, уходя:
потерпи, ты видишь, мы живы.