verses
***
Этот город ставили прямо на склонах,
вырубая лес и застраивая площадки.
Красавицы молча сидели в проемах оконных,
расправляя черных одежд тяжелые складки.
Роняли мелкие, звонкие серебряные монетки,
монетки подпрыгивали, нищие их подбирали
пробовали на зуб, оставляя по краю отметки,
складывали в мешочек, старились и умирали.
Молодая гора и та – сгорбилась и ослепла,
а раньше взором долину охватывала до края.
Город часто горел, но камень под слоем пепла
выживал, возрождался и снова горел, не сгорая.
И поныне, бродя по улочкам кособоким,
чувствуешь: жар поднимается, как над кострищем.
И красавицы в черном молча глядят из окон,
улыбаются всадникам и бросают монетки нищим.
Этот город ставили прямо на склонах,
вырубая лес и застраивая площадки.
Красавицы молча сидели в проемах оконных,
расправляя черных одежд тяжелые складки.
Роняли мелкие, звонкие серебряные монетки,
монетки подпрыгивали, нищие их подбирали
пробовали на зуб, оставляя по краю отметки,
складывали в мешочек, старились и умирали.
Молодая гора и та – сгорбилась и ослепла,
а раньше взором долину охватывала до края.
Город часто горел, но камень под слоем пепла
выживал, возрождался и снова горел, не сгорая.
И поныне, бродя по улочкам кособоким,
чувствуешь: жар поднимается, как над кострищем.
И красавицы в черном молча глядят из окон,
улыбаются всадникам и бросают монетки нищим.