verses

***

Черновые записи с вставками, рисунками на полях,
замарываниями, зачеркиваниями, в которых
разберешь все, что угодно: память о днях,
когда все это писалось, память о спорах,
где тебя как всегда переспорили, а теперь
все сложилось, как ты тогда говорил, но кому
расскажешь- докажешь? Приоткрытая дверь
в прошлое покачивается и скрипит. Никак не пойму
почему свет проникает именно в эту щель,
кто под грудой тряпья в углу стонет и просит пить,
оркестры, реестры, кровь, ведь была какая-то цель,
и когда навсегда утратилась, и как теперь с этим быть.

verses

***

Черновые записи с вставками, рисунками на полях,
замарываниями, зачеркиваниями, в которых
разберешь все, что угодно: память о днях,
когда все это писалось, память о спорах,
где тебя как всегда переспорили, а теперь
все сложилось, как ты тогда говорил, но кому
расскажешь- докажешь? Приоткрытая дверь
в прошлое покачивается и скрипит. Никак не пойму
почему свет проникает именно в эту щель,
кто под грудой тряпья в углу стонет и просит пить,
оркестры, реестры, кровь, ведь была какая-то цель,
и когда навсегда утратилась, и как теперь с этим быть.

verses

***

когда будем призраками, сможем
проходить друг сквозь друга, не причиняя боли,
иных неудобств, не вызывая
ужаса, как сестрица над смертным ложем
(скорбью лучилась
и потом ничего не случилось),
сущность вечноживая
душу твою, что цветное стеклышко
рассматривает на просвет;
и сейчас бы так, но нужна
бесчувственность или сила воли,
а этих-то качеств как раз и нет

verses

***

когда будем призраками, сможем
проходить друг сквозь друга, не причиняя боли,
иных неудобств, не вызывая
ужаса, как сестрица над смертным ложем
(скорбью лучилась
и потом ничего не случилось),
сущность вечноживая
душу твою, что цветное стеклышко
рассматривает на просвет;
и сейчас бы так, но нужна
бесчувственность или сила воли,
а этих-то качеств как раз и нет