verses

***

В мужской палате каждый своим занят:
этот ест вчерашний обед, принесенный тещею,
этот - просто дышит (все ждут, когда перестанет),
этот смотрит в окно - любуется речкой и рощею.

А в женской врач говорит девчонке: "Не отчаивайся, детка,
за неделю маме не хуже, даст Бог - поправится."
А мать все бормочет:" Ах, земля-людоедка!
Скольких сожрала, а все никак не подавится!"

verses

***

В мужской палате каждый своим занят:
этот ест вчерашний обед, принесенный тещею,
этот - просто дышит (все ждут, когда перестанет),
этот смотрит в окно - любуется речкой и рощею.

А в женской врач говорит девчонке: "Не отчаивайся, детка,
за неделю маме не хуже, даст Бог - поправится."
А мать все бормочет:" Ах, земля-людоедка!
Скольких сожрала, а все никак не подавится!"

verses

***

Старообрядцы "часовенного согласия" не верят в храм.
Старообрядцы "любушкиного согласия" не верят в брак.
Старообрядцы-дырники не верят в иконы; молятся по утрам
в дыру ведущую к Богу, Бог знает как.

Прямо в небо, сквозь облако над сибирским селом,
в звездный хаос, расширяющуюся вселенную, светозарный комок.
Слово, что ломик-фомка, осуществляет взлом
Царствия, запертого на амбарный замок.

А выйдешь, и сосны стоят-шумят, птица щебечет, прыгает зверь пушной,
рыба ходит в реке вплотную, трется о корягу чешуйчатый бок.
Широк человек - трясет душой, что гуляка - мошной.
Сыпет царскими серебряными пятачками северный Бог.

verses

***

Старообрядцы "часовенного согласия" не верят в храм.
Старообрядцы "любушкиного согласия" не верят в брак.
Старообрядцы-дырники не верят в иконы; молятся по утрам
в дыру ведущую к Богу, Бог знает как.

Прямо в небо, сквозь облако над сибирским селом,
в звездный хаос, расширяющуюся вселенную, светозарный комок.
Слово, что ломик-фомка, осуществляет взлом
Царствия, запертого на амбарный замок.

А выйдешь, и сосны стоят-шумят, птица щебечет, прыгает зверь пушной,
рыба ходит в реке вплотную, трется о корягу чешуйчатый бок.
Широк человек - трясет душой, что гуляка - мошной.
Сыпет царскими серебряными пятачками северный Бог.