![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
verses
***
В общем, все как обычно. Уехала вся семейка.
Остался лишь дядя Фима, одноглазый чудак.
Возвращался с базара.
Из черного рта кошелки с зубами сломанной змейки
торчал рыбий хвост – щука или судак.
Он вспарывал рыбе брюхо: ничего, потерпи бедняжка!
Внутренности выносил коту на общий балкон.
Если рыба – то с чешуей. Но свиная голяжка
оказывалась сильнее, чем Моисеев закон.
По пятницам он накидывал покрывало,
на котором кисти болтались,
и раскачивался в молитве на потеху всему двору.
Он кричал им: Ублюдки! Эта вещь называется талес.
Наденете на меня, когда я, нет, чтоб вы сдохли
прежде, чем я умру
В общем, все как обычно. Уехала вся семейка.
Остался лишь дядя Фима, одноглазый чудак.
Возвращался с базара.
Из черного рта кошелки с зубами сломанной змейки
торчал рыбий хвост – щука или судак.
Он вспарывал рыбе брюхо: ничего, потерпи бедняжка!
Внутренности выносил коту на общий балкон.
Если рыба – то с чешуей. Но свиная голяжка
оказывалась сильнее, чем Моисеев закон.
По пятницам он накидывал покрывало,
на котором кисти болтались,
и раскачивался в молитве на потеху всему двору.
Он кричал им: Ублюдки! Эта вещь называется талес.
Наденете на меня, когда я, нет, чтоб вы сдохли
прежде, чем я умру
no subject
Грустно быть одиноким евреем.
no subject