![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
verses
***
Тень, знай свое место! И в тот же миг
становлюсь черным и плоским, вот - навзничь лег
на асфальт, сломался, и, под прямым углом, –
на стену дома. А он идет напрямик,
волочит меня за собой, от его узловатых ног
тянутся ноги мои: то вывих, то перелом.
Все ближе полдень и вот, я под пятой
у хозяина. А он с газеткой стоит на углу.
Но ничего, наступит закат, и я стану длинней,
тяжелей, он еле тащит меня, согнувшийся, испитой,
а я все тянусь и тянусь – головой во мглу.
А потом мы уйдем ко мне, в царство теней.
.
Тень, знай свое место! И в тот же миг
становлюсь черным и плоским, вот - навзничь лег
на асфальт, сломался, и, под прямым углом, –
на стену дома. А он идет напрямик,
волочит меня за собой, от его узловатых ног
тянутся ноги мои: то вывих, то перелом.
Все ближе полдень и вот, я под пятой
у хозяина. А он с газеткой стоит на углу.
Но ничего, наступит закат, и я стану длинней,
тяжелей, он еле тащит меня, согнувшийся, испитой,
а я все тянусь и тянусь – головой во мглу.
А потом мы уйдем ко мне, в царство теней.
.
no subject
Простите за пространность
Ветром взвихренные листья,
пролетают, словно лица,
и кленовый Моген-Довид
прилипает на асфальт.
Золотая небылица
довоенных лет всё длится,
дальним эхом время двоит.
Кто вы, листья? Как вас звать?
Шмуль, Ревекка, тетя Хая,
ребе Йоселе, -- вторая,
худшая из бед еврейских,
мировая подошла.
Надышала дымным смрадом,
моровым дохнула ядом.
Босх! -- твои ночные фрески
лишь фантазий зеркала.
Тетя Хая спит на небе,
ей читает Тору ребе,
вспоминая про Ревекку,
и про Шмуля, и про всех.
Листья льются, словно снеги
или слезы. В черном веке
перепутаны все вехи --
где рыдание, где смех?
Лишь простор тысячелетий
обозначит день последний
в брестском крохотном пространстве,
в трепетанье бедных душ.
...Ветер. Листья. Сон вечерний.
Ладит мётлы Моисеич.
И гудки окрестных станций
свадебный играют туш...
23 октября 2007
Re: Простите за пространность