(no subject)

***

Ведешь за ручку девочку,
потом под ручку дамочку,
какую-нибудь самочку –
в помаде красный рот.

Но любишь все же мамочку –
еврейский анекдот.

Скребешь тарелку ложечкой,
зовешь кого-то кошечкой,
а сам – облезлый кот.

Не тормозить и не тупить:
вторично в речку не вступить.
Глядишь, река уже не та,
и ты уже не тот.

Идешь одышливый, с трудом,
живешь, мечтая лишь о том,
чтоб раньше развалился дом,
а ты – уже потом.

(no subject)

***

Ведешь за ручку девочку,
потом под ручку дамочку,
какую-нибудь самочку –
в помаде красный рот.

Но любишь все же мамочку –
еврейский анекдот.

Скребешь тарелку ложечкой,
зовешь кого-то кошечкой,
а сам – облезлый кот.

Не тормозить и не тупить:
вторично в речку не вступить.
Глядишь, река уже не та,
и ты уже не тот.

Идешь одышливый, с трудом,
живешь, мечтая лишь о том,
чтоб раньше развалился дом,
а ты – уже потом.

verses

***

Жестяное ведерко детства,
желтое, с красным цветком на боку,
таскаю с собой, никуда не деться
стоеросовому дураку.

Там, на дне - вперемешку слова:
русские народные сказки, истории
рассказанные бабушкой, которые
тоже сказки, но без волшебства.

Бибиси, озвученное очкастым и лысым
глуховатым дядей Борисом, -
тоже легенда - из уст в уста.
В море синеньком волны плещут,
а в эфире - враги клевещут.
китайцы - за Мао, Ватикан - за Христа.

Повести Белкина, новости дня,
детские книжки от корки до корки,
лезем по лесенке, катимся с горки,
грохочет ведерко в руках у меня.

verses

***

Жестяное ведерко детства,
желтое, с красным цветком на боку,
таскаю с собой, никуда не деться
стоеросовому дураку.

Там, на дне - вперемешку слова:
русские народные сказки, истории
рассказанные бабушкой, которые
тоже сказки, но без волшебства.

Бибиси, озвученное очкастым и лысым
глуховатым дядей Борисом, -
тоже легенда - из уст в уста.
В море синеньком волны плещут,
а в эфире - враги клевещут.
китайцы - за Мао, Ватикан - за Христа.

Повести Белкина, новости дня,
детские книжки от корки до корки,
лезем по лесенке, катимся с горки,
грохочет ведерко в руках у меня.

(no subject)

два часа как дома

(no subject)

два часа как дома

Немного фото

собор ст. Стефана. Здесь мы были раз десять, а в воскресенье "отсидели" мессу - играли и пели Йозефа Фукса с вставками из Моцарта. Страсть к готике у меня непреодолима.


Вещественное доказательство - я там действительно был.



Эрик Кляйн. Это его старанием мы оказались в Вене - он перевел половину "Семейного архива" на немецкий язык и продолжает его переводить. Количество наших общих знакомых приближается к количеству наших знакомых вообще (а возможно и превышает это количество)



Диалог.

Немного фото

собор ст. Стефана. Здесь мы были раз десять, а в воскресенье "отсидели" мессу - играли и пели Йозефа Фукса с вставками из Моцарта. Страсть к готике у меня непреодолима.


Вещественное доказательство - я там действительно был.



Эрик Кляйн. Это его старанием мы оказались в Вене - он перевел половину "Семейного архива" на немецкий язык и продолжает его переводить. Количество наших общих знакомых приближается к количеству наших знакомых вообще (а возможно и превышает это количество)



Диалог.

Еще фото

Рабочие моменты






еще диалог



почтеннейшая публика



Мои чтения оказались заключительными - возможно, поэтому народу набежало много (человек пятьсот - такого еще не бывало). Фестиваль проходил в театре "Одеон" на Таборштрассе. Как и одесская филармония - это бывшее здание биржи. Мы с Эриком читали "Семейный архив" - я маленькие отрывки, которых, увы, никто кроме нескольких славистов не понимал, а Эрик - переводы полностью.
Продолжалось это в течение часа.

Еще фото

Рабочие моменты






еще диалог



почтеннейшая публика



Мои чтения оказались заключительными - возможно, поэтому народу набежало много (человек пятьсот - такого еще не бывало). Фестиваль проходил в театре "Одеон" на Таборштрассе. Как и одесская филармония - это бывшее здание биржи. Мы с Эриком читали "Семейный архив" - я маленькие отрывки, которых, увы, никто кроме нескольких славистов не понимал, а Эрик - переводы полностью.
Продолжалось это в течение часа.

встреча в Вене - Эугениуш Ткачишин-Дыцкий

Эти стихи нужно слушать на польском, в авторском исполнении.
Семья Эугениуша родом с Украины. Как многие униаты, они подвергались преследованиям в СССР, а в Польше считались "неполноценными католиками", "плохими поляками".
Эугениуш - первый католик римского обряда в семье...



Эугениуш Ткачишин-Дыцкий
СТИХИ ИЗ КНИГИ «ИСТОРИЯ ПОЛЬСКИХ СЕМЕЙ»
Перевод Натальи Горбаневской ( Read more... )

встреча в Вене - Эугениуш Ткачишин-Дыцкий

Эти стихи нужно слушать на польском, в авторском исполнении.
Семья Эугениуша родом с Украины. Как многие униаты, они подвергались преследованиям в СССР, а в Польше считались "неполноценными католиками", "плохими поляками".
Эугениуш - первый католик римского обряда в семье...



Эугениуш Ткачишин-Дыцкий
СТИХИ ИЗ КНИГИ «ИСТОРИЯ ПОЛЬСКИХ СЕМЕЙ»
Перевод Натальи Горбаневской ( Read more... )