(no subject)

***

Нет ничего тоскливее рынка зимой.
Белый фартук на продавщице поверх ватника, плюс жировой
слой и три кофты одна на другой.
Советская рыба мороженая, что поленья - товар дорогой.
Немецкие гири эпохи второй мировой.

Я сам видел настоящий фашистский знак в когтях у орла
на тарелках соседки. Соседка ворчит, как будто и не умерла.
А крепкая бабка была - портюшу пила с горла.
Кто пьет портвейн белый будет сильный и смелый - такие дела.
Кошка соседки мяукает хрипло, но внешне вполне мила.

Нет ничего тоскливее теплой сырой зимы
в южном приморском городе, в котором выросли мы
в пятидесятые годы, рождением отметив разлом
века на половинки. Знаменитая дева с веслом
торчит из сугроба в парке культуры и отдыха городском.
В каждом дворе на случай пожара лопата и ящик с песком.

Но пожары бывают редко, особенно этой порой.
Например, промозглое утро, воздух сырой,
папа с мамой уже на работе, а бабушка кочергой
ворочает угли в багровом чреве плиты.
Продолжение следует. Продление жизни за той чертой,
где от самого себя спрятался ты.

(no subject)

***

Нет ничего тоскливее рынка зимой.
Белый фартук на продавщице поверх ватника, плюс жировой
слой и три кофты одна на другой.
Советская рыба мороженая, что поленья - товар дорогой.
Немецкие гири эпохи второй мировой.

Я сам видел настоящий фашистский знак в когтях у орла
на тарелках соседки. Соседка ворчит, как будто и не умерла.
А крепкая бабка была - портюшу пила с горла.
Кто пьет портвейн белый будет сильный и смелый - такие дела.
Кошка соседки мяукает хрипло, но внешне вполне мила.

Нет ничего тоскливее теплой сырой зимы
в южном приморском городе, в котором выросли мы
в пятидесятые годы, рождением отметив разлом
века на половинки. Знаменитая дева с веслом
торчит из сугроба в парке культуры и отдыха городском.
В каждом дворе на случай пожара лопата и ящик с песком.

Но пожары бывают редко, особенно этой порой.
Например, промозглое утро, воздух сырой,
папа с мамой уже на работе, а бабушка кочергой
ворочает угли в багровом чреве плиты.
Продолжение следует. Продление жизни за той чертой,
где от самого себя спрятался ты.

жить стало лучше, жить стало веселее

А вот новое для меня выражение:
Жить стало спокойнее, ну, в смысле, РЕСУРСНЕЕ.

жить стало лучше, жить стало веселее

А вот новое для меня выражение:
Жить стало спокойнее, ну, в смысле, РЕСУРСНЕЕ.

verses

***

Ну и кому ты скажешь: чтоб ты оглохла! -
теперь, когда я оглохла?
Кому ты скажешь: а чтоб тебя перекосило! -
теперь, когда впрямь меня перекосило?
Ну, кому ты кричишь теперь: чтоб ты сдохла!
Если сдохну, кто вынесет все,
что я от тебя выносила, за тобой выносила?

Кто за тобой уберет, как я за тобой убираю,
когда голову свесив с кровати, ты желчь из себя извергаешь,
и, когда откинувшись на подушку, ты шепчешь: мама, я умираю,
кто еще поверит тебе, что ты и впрямь умираешь,

кто поймет, что на завтра, на семь утра
не нужен будильник старый,
а на семь пятнадцать не нужно ставить чайник
со свистком, чтобы было вернее.
Потому что, сынок, ты был для мамы небесной карой,
но жизнь твоя кончилась, и мама кончается вместе с нею.

verses

***

Ну и кому ты скажешь: чтоб ты оглохла! -
теперь, когда я оглохла?
Кому ты скажешь: а чтоб тебя перекосило! -
теперь, когда впрямь меня перекосило?
Ну, кому ты кричишь теперь: чтоб ты сдохла!
Если сдохну, кто вынесет все,
что я от тебя выносила, за тобой выносила?

Кто за тобой уберет, как я за тобой убираю,
когда голову свесив с кровати, ты желчь из себя извергаешь,
и, когда откинувшись на подушку, ты шепчешь: мама, я умираю,
кто еще поверит тебе, что ты и впрямь умираешь,

кто поймет, что на завтра, на семь утра
не нужен будильник старый,
а на семь пятнадцать не нужно ставить чайник
со свистком, чтобы было вернее.
Потому что, сынок, ты был для мамы небесной карой,
но жизнь твоя кончилась, и мама кончается вместе с нею.