Entry tags:
verses
***
В Страстной Четверг после полудня к Гурию в кабинет
приходит Полковник: исповедоваться, причаститься. Год
уже пятый. Исповедь "косметическая", понятно, ибо нет
человека, яже не согрешит - делом, словом, мыслью. Род
безумный, лукавый. Вот Полковник, уполномоченный решил попытать
счастья в Царстве Небесном, которое гнобит тут, в царстве земном.
Видно в душу запали ему, подлецу, слова: "Се гряду как тать!".
Тать приИдет, а красть-то и нечего. Впрочем, замнем
для ясности, как говорится. Полковнику Святые Дары
запасают особо, как для больного перед кончиной. Так оно
и есть, все мы смертельно больны, но до поры
об этом не думаем. Плоть и Кровь, Хлеб и Вино,
Вечная Жизнь, Слово, Любовь, ведь не верит он,
Полковник, совсем не верит, но раз в году,
рискуя, приходит. Ни в Благодать, ни в Закон
не верит, разве что в ад: не хочет гореть в аду.
Странно видеть полковника с руками, скрещенными на груди,
творящего крестное знамение, шепчущего: "Слава Тебе,
Боже", благочестив, хоть Святым Владимиром его награди,
а ведь борется с Церковью и преуспел в борьбе.
Перед прощанием Гурий спрашивает: Слушай, давно хочу
спросит тебя (они на "ты"), зачем ты морочишь мне
старую голову? На всякий случай? Я не шучу,
вправду, зачем, ведь узнают "соседи", в этой стране
им все известно! Полковник кивает: на всякий случай, мой друг,
так матушка до войны, а сразу после - беременная жена
становились в очередь к пустому прилавку - а вдруг
что завезут. Гурий молчит. Вспоминает те времена.
В Страстной Четверг после полудня к Гурию в кабинет
приходит Полковник: исповедоваться, причаститься. Год
уже пятый. Исповедь "косметическая", понятно, ибо нет
человека, яже не согрешит - делом, словом, мыслью. Род
безумный, лукавый. Вот Полковник, уполномоченный решил попытать
счастья в Царстве Небесном, которое гнобит тут, в царстве земном.
Видно в душу запали ему, подлецу, слова: "Се гряду как тать!".
Тать приИдет, а красть-то и нечего. Впрочем, замнем
для ясности, как говорится. Полковнику Святые Дары
запасают особо, как для больного перед кончиной. Так оно
и есть, все мы смертельно больны, но до поры
об этом не думаем. Плоть и Кровь, Хлеб и Вино,
Вечная Жизнь, Слово, Любовь, ведь не верит он,
Полковник, совсем не верит, но раз в году,
рискуя, приходит. Ни в Благодать, ни в Закон
не верит, разве что в ад: не хочет гореть в аду.
Странно видеть полковника с руками, скрещенными на груди,
творящего крестное знамение, шепчущего: "Слава Тебе,
Боже", благочестив, хоть Святым Владимиром его награди,
а ведь борется с Церковью и преуспел в борьбе.
Перед прощанием Гурий спрашивает: Слушай, давно хочу
спросит тебя (они на "ты"), зачем ты морочишь мне
старую голову? На всякий случай? Я не шучу,
вправду, зачем, ведь узнают "соседи", в этой стране
им все известно! Полковник кивает: на всякий случай, мой друг,
так матушка до войны, а сразу после - беременная жена
становились в очередь к пустому прилавку - а вдруг
что завезут. Гурий молчит. Вспоминает те времена.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject