С днем рождения!

Всего наиблучшего моим френдам ekel_alfred и dansler!

С днем рождения!

Всего наиблучшего моим френдам ekel_alfred и dansler!

Переводы из Лао Цзы

38.

Высшая доблесть не доблестна,
и лишь потому – доблесть.

Низшая доблесть всегда
сохраняет внешние признаки,
утрачивая подлинность.

Высшая доблесть бездействует
и не знает причины.

Высшая гуманность действует,
но не знает причины.

Высшая праведность действует,
зная почему и зачем.

Высшая нравственность действует,
но не получив благодарности,
засучив рукава в гневе,
обращается к силе.

Когда Дао было утрачено,
появилась доблесть,
когда доблесть была утрачена,
появилась гуманность.
Когда гуманность исчезла,
появилась праведность.
Когда исчезла праведность.
появились обряды.

Ритуал - оболочка веры.
Далее - внешний хаос.

Поэтому Учитель выбирает
не внешнее, а глубины,
предпочитая плод цветку.

Переводы из Лао Цзы

38.

Высшая доблесть не доблестна,
и лишь потому – доблесть.

Низшая доблесть всегда
сохраняет внешние признаки,
утрачивая подлинность.

Высшая доблесть бездействует
и не знает причины.

Высшая гуманность действует,
но не знает причины.

Высшая праведность действует,
зная почему и зачем.

Высшая нравственность действует,
но не получив благодарности,
засучив рукава в гневе,
обращается к силе.

Когда Дао было утрачено,
появилась доблесть,
когда доблесть была утрачена,
появилась гуманность.
Когда гуманность исчезла,
появилась праведность.
Когда исчезла праведность.
появились обряды.

Ритуал - оболочка веры.
Далее - внешний хаос.

Поэтому Учитель выбирает
не внешнее, а глубины,
предпочитая плод цветку.

verses

***

Постарайся не вспоминать. Пробирайся сквозь
жизнь - проходной двор, уклоняясь от лишних встреч.
Утренняя зарядка. Руки на бедра, а ноги врозь,
приблизительно так, на ширину плеч.

Начинаем наклоны в стороны, по счету «два».
Регулируем четко выдох и вдох.
Постарайся не вспоминать. Постарайся молчать. Слова
застревают в горле, чуя подвох.

Теперь руки в стороны. Будем торс вращать
по часовой и против. Будем врагов прощать.
Будем детей стращать. Дети будут дрожать.
Чтоб они никуда не делись, нужно крепче держать.

Постарайся не вспоминать. Иди сквозь двор проходной.
Все равно никогда не узнаешь, что там, за глухой стеной.
Кто сквозь белую занавеску, ухмыляясь, следит за тобой.
Над улицей-мостовой вертится шар голубой.

Крутится-вертится шар голубой, упадет вот-вот,
отклоняясь назад, втягиваем живот.
Пять приседаний. Бег на месте. Прыжок
в небытие через речку, эх, да на тот бережок.

verses

***

Постарайся не вспоминать. Пробирайся сквозь
жизнь - проходной двор, уклоняясь от лишних встреч.
Утренняя зарядка. Руки на бедра, а ноги врозь,
приблизительно так, на ширину плеч.

Начинаем наклоны в стороны, по счету «два».
Регулируем четко выдох и вдох.
Постарайся не вспоминать. Постарайся молчать. Слова
застревают в горле, чуя подвох.

Теперь руки в стороны. Будем торс вращать
по часовой и против. Будем врагов прощать.
Будем детей стращать. Дети будут дрожать.
Чтоб они никуда не делись, нужно крепче держать.

Постарайся не вспоминать. Иди сквозь двор проходной.
Все равно никогда не узнаешь, что там, за глухой стеной.
Кто сквозь белую занавеску, ухмыляясь, следит за тобой.
Над улицей-мостовой вертится шар голубой.

Крутится-вертится шар голубой, упадет вот-вот,
отклоняясь назад, втягиваем живот.
Пять приседаний. Бег на месте. Прыжок
в небытие через речку, эх, да на тот бережок.

Памятник жертвам Холокоста в Бруклине

Из "Семейного архива"


В его жизни все складывалось
совершенно великолепно:
его желания угадывались,
просьбы выполнялись,
каждому его достижению
радовались все, ожидая
еще больших свершений.
О его необычайных способностях
говорили в городе,
особенно удачные высказывания
просили повторить.

Воистину прекрасная жизнь.
Жаль, что длилась она
не более пяти лет.

У нас сохраняется фотоснимок
маленького серьезного мальчика
в коротких штанишках и матроске.
На обороте печатными буквами
написано: «Боба! Кац!»

Памятник жертвам Холокоста в Бруклине

Из "Семейного архива"


В его жизни все складывалось
совершенно великолепно:
его желания угадывались,
просьбы выполнялись,
каждому его достижению
радовались все, ожидая
еще больших свершений.
О его необычайных способностях
говорили в городе,
особенно удачные высказывания
просили повторить.

Воистину прекрасная жизнь.
Жаль, что длилась она
не более пяти лет.

У нас сохраняется фотоснимок
маленького серьезного мальчика
в коротких штанишках и матроске.
На обороте печатными буквами
написано: «Боба! Кац!»