Apr. 1st, 2012
***
Как же Богу не пожалеть Ниневию, город, в котором оравой
ходят люди, не могущие отличить левую руку от правой,
сколько им ни тверди: эта - десница, а шуйца - та.
Как же Богу не пожалеть Ниневию, город, в котором скота
двуногого, четвероногого - считай, не сочтешь вовеки?
Иона, отрыжка кита, сидит, опускаются веки,
на солнцепеке его сон пророческий разморил:
слышит голос Божий и хлопанье ангельских крыл.
Как же так - обещал сгубить Ниневию, и не сдержал слова,
обещал испепелить, не сдержал обещания снова.
Размалеванные толпы беснуются на площадях,
думают, что бы ни сделали, их в небесах пощадят.
Иона, отрыжка кита, хотел укрыться под тенью
мгновенно возросшего и тут же высохшего растенья.
Закрыв глаза, сидит на солнцепеке пророк,
что-то шепчет под нос, как видно, учит Божий урок.
Как же Богу не пожалеть Ниневию, город, в котором оравой
ходят люди, не могущие отличить левую руку от правой,
сколько им ни тверди: эта - десница, а шуйца - та.
Как же Богу не пожалеть Ниневию, город, в котором скота
двуногого, четвероногого - считай, не сочтешь вовеки?
Иона, отрыжка кита, сидит, опускаются веки,
на солнцепеке его сон пророческий разморил:
слышит голос Божий и хлопанье ангельских крыл.
Как же так - обещал сгубить Ниневию, и не сдержал слова,
обещал испепелить, не сдержал обещания снова.
Размалеванные толпы беснуются на площадях,
думают, что бы ни сделали, их в небесах пощадят.
Иона, отрыжка кита, хотел укрыться под тенью
мгновенно возросшего и тут же высохшего растенья.
Закрыв глаза, сидит на солнцепеке пророк,
что-то шепчет под нос, как видно, учит Божий урок.