там и тогда

***

Иди домой, горе мое! И горе бежит домой,
девочка в майке, шортах, босоножках, носках нитяных.
Не всегда она "горе": иногда бывает чумой.
Иди домой, чума! - и она послушно бежит по зову родных.

Выходные у бабушки, будни в детском саду.
Няня бьет по лопаткам: держи спинку ровней!
Всюду женщины, словно мужчин в этой семье, в роду
не было, если и были - все уже в царстве теней.

Про царство теней ей читают из книжки: потрепанный переплет,
"Мифы древней Греции", автор - товарищ Кун.
Икар и Дедал совершают парный полет.
По полю скачет кентавр - всадник, он же - скакун.

А царство теней - оно глубоко под булыжною мостовой,
в катакомбах, был ход через соседский подвал.
Но ход заделали. Тени вниз головой
там висят, как летучие мыши. Туда попадешь - пропал.

Вот пропали же двое ребят, играли в подпольщиков там,
доигрались - нашли едва живых дня через три.
Трудно быть живым, скитаясь по этим местам.
А если оттуда выбрался, то назад не смотри!

Выводил же Орфей Эвридику - напрасный труд!
Оглянулся, она умерла - на этот раз навсегда.
Те, на кого оглядываются - все непременно умрут.
Не оглянешься - не умрут. А если умрут - не беда.

август 2011

***

В пальтишке, перелицованном в ателье на углу,
Ленина и Карла Либкнехта, со школьным портфелем,
в троллейбусе у окна, нос прижимая к стеклу,
сами учим уроки, сами кроватку стелем,

сами готовимся хрен знает к чему,
к подвигу, стройке в Сибири, смерти в застенке,
отдыху с девушкой в еще необжитом Крыму,
роли в кино, или к другой нетленке...

А еще была считалка о крыльце золотом,
на котором сидели - почему не на нарах?
Царь, царевич, король, и что с ними будет потом,
но что мы знали о страшных небесных карах?

Считалка кончалась словами - кто ты будешь такой,
где граница "Я" и кто стоит на границе?
Главное добежать и коснуться стены рукой,
дыр-дыра за себя! Ответ - на последней странице.

***

Шестилетний мальчик представляет себя подкидышем у чужих
своенравных людей. Огромная, тучная мачеха-мать,
трезвый отец ИТР - пьяный, жестокий мужик,
всю ночь будет в объятиях мачеху мять.

И мачеха будет стонать а потом храпеть,
и матрас на пружинах позванивать и скрипеть.

За ужином мальчик не ест, мечтая о том,
что его держат впроголодь, молча сидит, направляя взгляд
в мир, откуда он родом, где под лавровым кустом
мама-нимфа и папа-сатир обнявшись сидят.

На вечнозеленых деревьях оранжевые плоды,
мраморные колонны, источник чистой воды.

Рано утром мальчик выходит помочиться с крыльца
в белый хрустящий снег, и, рубаху задрав к животу,
видит кривые, поросшие шерстью, как у сатира-отца
крепкие ноги и огромную срамоту.

И он бегает по двору, оставляя следы копыт,
рысью, аллюром, переходя на галоп...

Мать говорит: что-то Петенька беспокойно спит,
должно быть, заболевает. И целует ребенка в лоб.