там и тогда

Сегодня мне рассказали старый и плохой анекдот о новом русском и золотой рыбке. Смысл его в том, что новый русский просил пойманную им водную красавицу перенести его на Багамы, но последовательно отвергал все варианты попадания туда. Самолет невозможен - клаустрофобия, корабль невозможен - морская болезнь... В общем, не попал этот человек на острова.

В этом скучном анекдоте для меня, как для психолога, есть все же смысл: ведь новому русскому так и не пришло в голову попросить золотую рыбку вылечить его от клаустрофобии. Видно была для него болезнь желаннее поездки на отдых.

Не бывает бессмысленных анекдотов...

*
Наблюдал когда-то грустную и немного сентиментальную картину. Старик с грубыми нарушениями памяти, ночными приступами возбуждения. Жена растворилась в воздухе. Дочь от предыдущего брака напротив. появилась на горизонте. Но не справилась - у нее работа и своя жизнь. Начали искать сиделку. Нашли.Правда, сама сиделка психически не уравновешена, чтобы не сказать сильнее. Но как трогательно она за ним ухаживала...

*
Как в сказке: битый битого везет.

*
А молодой человек с болезнью Дауна преданно выхаживал свою мать после инсульта. Она уже было собиралась сдать его в интернат, но жизнь сложилась иначе. Остались они вместе. И друг без друга им уже не прожить....

*
Даже в отделении для буйных образовывались маленькие сообщества. при всем "аутизме" пациентов. Принцип "каждый за себя, один главврач - за всех" явно не работал.

*
Все же двадцатый век сформулировал и иную метафору безумия - "инопланетянин", "иной". Эта метафора не нова, просто формулировалась иначе - "украинское "божевильный", русское слово "юродивый". мы как-то свыклись с идеей множественности миров, обитаемых островов в бесконечных просторах Вселенной. Десятки тысяч т.н. научно-фантастических произведений (где там та наука!) послужили путеводителями в иные разумные-безумные миры.

*
Мне как-то пришлось прочитать современный комментарий на знаменитую хасидскую книгу "Зогар". И прочел я там, что Господь, Адонай, Имеющий Имя, властвует лишь в нашем мире. А в иных беспредельных мирах, скорее всего есть иные боги... Я назвал это "ограниченным монотеизмом".
*
Но во всех этих случаях иные миры далеко и не пересекаются с нашим. Несмотря на постоянные сообщения об НЛО, в последние десять лет пошедшие на убыль.Гораздо труднее представить себе, что миру социального безумия в каком-то смысле противостоит (скорее - соседствует) мир "клинического" безумия, странного, необъяснимого, но куда менее опасного чем социальное безумие, чем несусветный бред, охвативший миллионы "нормальных" людей.
*
Вот и Брейвика суд в конце концов признал вменяемым... Впрочем, нормальность и вменяемость вещи несколько разные.

*
Метафора "инопланетянина" более мирная, что ли, она не требует уничтожения и изоляции. В так называемом "мультикультурном обществе" должно найтись место и для "культуры безумия". Общество все меньше и меньше вмешивается в частную жизнь. И начинает смотреть на безумие как на частное дело безумца. Он имеет на это право. Право на построение своего мира, право на жизнь в нем. И соблюдение права больного человека на болезнь, увы, оправдывает право других быть равнодушными из уважения.

*
прекрасная вещь - равнодушие из уважения....

*
Странно, но часто люди боятся того, что с ними уже произошло. Несколько лет я консультировал в кожно-венерологическом диспансере. Считается, что невропатолог (а я приходил туда в качестве невропатолога) должен обязательно осмотреть всех больных сифилисом - чтобы не пропустить серьезных осложнений, вроде прогрессивного паралича или спинной сухотки. Справедливости ради скажем, что эти болезни почти не встречаются сейчас, я со спинной сухоткой столкнулся лишь однажды, да и то речь шла о пожилой женщине, жившей в глухом селе и никогда не обращавшейся к врачу, хотя болела она уже не одно десятилетие...

*
Так вот - многие пациенты, уже зараженные, патологически боялись заразиться! Протирали специальной тряпочкой с дезинфицирующим раствором тумбочки, ручки дверей, без конца мыли руки... Они знали, что ТАК не заражаются венерическими болезнями, знали, что сами они УЖЕ больны и могут заразить кого-либо при незащищенном сексуальном контакте. Но знания эти были чем-то незначительным, неактуальным. И они продолжали навязчиво обеззараживать пространство вокруг себя и с ужасом отшатывались от своих товарищей по несчастью.

*
Встречались мне и психически больные, которые боялись "заразиться" безумием от других больных. Заразиться так, как заражаются инфекционными болезнями - через контакт. через пользование какими-то вещами,но и через магическое овладение, наконец.

*
Вот у меня в кабинете стоит пациентка. Стоит, потому, что не может заставить себя сесть на предложенный ей стул: ведь на него могли сесть и явно садились люди с психическими расстройствами! В конце концов она садится, протерев сиденье и спинку святой водой. Бутылочку со святой водой она постоянно носит с собой. В Бога она не верит. В церковь - не ходит. Но в магическую силу крещенской воды - верит. Впрочем, не очень.

Она одета в рванье. Потому что вещи, в которых она пришла, придется выбросить, чтобы не оставить заразы безумия в своем доме. Она ежедневно выбрасывает свои вещи к ужасу родственников...
Интересно, неужели и в лепрозории прокаженные боятся заразиться от других прокаженных? Думаю, что да.

*
Иногда политические события являют собой прекрасную метафору для описания психологических процессов. Распад Империи приводит номинально к появлению независимых государств. Но на поверку - зависимость сохраняется и воспринимается еще болезненнее, чем ранее, ибо закон уже не подкрепляет ее. Формально - делай все, что хочешь. Ты независим. Но Империя еще продолжает жить в каждой из отделившихся провинций, силы притяжения и отталкивания постоянно раздирают молодую страну.
*
С отвращением люди осознают, что в их новой стране царят старые порядки. Они ощущают власть метрополии - иногда почти как бред внешнего воздействия и преследования. Всюду - рука Москвы. Опять-таки - делимитация границ. Мелкие конфликты, крупные, нерешенные проблемы, болезненные горячие точки с периодическими вспышками насилия. Важнейшая тенденция - атака на прошлое во имя будущего. История переписывается на каждом шагу. Что-то вытесняется. Что-то всплывает из темных глубин. Что-то просто додумывается. Фантазии и факты образуют нерасторжимую смесь. Оправданием служит то, что и прежняя модель прошлого была мифологичной.

*
Нечто похожее происходит между родителями и детьми. Границы все равно остаются размытыми. Стремление к независимости у подростков приступообразно - от вспышек гнева до слез примирения. Повторение родительских моделей поведения иногда просто пугающе. Создается впечатление, что никакой свободы выбора у нас просто не существует и Судьба, Ананке, ведет нас по строго определенной дороге, как мама за ручку в детский сад.
*
Чаще всего рука судьбы - это рука матери.

*
Уж коль скоро мы опять заговорили о границах свободы, повторю некоторые свои соображения на этот счет.

Клинический случай 1.
Во время оно в НЙ музее современного искусства "Мадонна" Криса Офили, обнаженная грудь которой сделана из слоновьего навоза. Помимо прочего), фон картины представляет из себя коллаж из порнорепродукций.
Вот история вкратце.
1.Картина была выставлена в Нью-Йорке.
2.Мэр Нью-Йорка, католик Джулиани, выразил свое возмущение.
3.Либеральная общественность выразила свой протест, напомнив мэру о свободе художественного творчества.
4. Мэр напомнил о свободе администрации города определять размеры отчислений из бюджета в фонд музея, где выставлены картины.
5. Общественность осудила мэра. Если кому-то не нравится эта картина, пусть не ходит в музей!

Но католики имели полное право посетить музей. Выставленная там картина означала то же, что и надпись "католикам вход воспрещен". То есть экспозиция была косвенным нарушением прав и свобод какой-то части населения города.

Мне, как и многим, кто веками пытался осмыслить проблему свободы, кажется, что моя личная свобода кончается там, где начинаются страдания другого человеческого существа. В том числе и моральные. А ведь все мы носим на себе, как минимум, две мишени, в которые легко попадет самый неумелый стрелок: наша национальная идентичность и религиозная принадлежность.

Клинический случай 2. Из детства Люси.

В возрасте где-то лет шести, Люся и ее подружка сочинили стишок: "Тетька Райка Баракон, чтоб тебя сожрал дракон!". Дракон был существом вымышленным. А вот тучная женщина Раиса Самойловна Баракон была лицом если не историческим, то реальным. Она жила на первом этаже, и была очень толстой - в том и вся ее вина. Подружки весело выкрикивали свое сочинение под окном Раисы Самойловны, которая оказалась весьма проворной. Поэтессы были пойманы. Пострадавшая грозила отправить Люсю в колонию для малолетних преступников. Провинившаяся забилась в угол, со страхом ожидая, что угроза будет приведена в исполнение. Еще долго Люся боялась, что ее все-таки туда отправят. Но стихи пишет и поныне.

Оказывается, что не только свобода художника, но и свобода поэта имеет некоторые естественные ограничения: стихотворная форма не извиняет содержания, унижающего человеческое достоинство.

Клинический случай 3. Площадка для протеста.

Нет, речь не о Пусси Райот, хотя проблема та же самая. Два года назад в одном американском городке хоронили американского же солдата, погибшего в Ираке. В этом же городке действовала пацифистская христианская община, которая устроила шумный протест против войны в Ираке во время похорон погибшего. Община получила официальное разрешение устроить эту вакханалию у гроба. Мой знакомый восхищался тем, что в США уровень свобод не нашему чета.

Я сам не был горячим сторонником войны в Ираке. Но вот митинг на похоронах, вопреки желаниям родственников, на мой взгляд - это слишком. Солдат погибший при исполнении воинского долга заслуживает уважения, даже если его правительство ошиблось. У солдата не было выхода из этой ситуации. А теперь у него нет выхода из цинкового гроба.
Протест против войны - кто может возражать? Похороны солдата - кто может оспаривать свободу достойно похоронить погибшего в стране, где даже тела казненных преступников выдают родным для погребения?

Но две свободы не могут сталкиваться лбами в одно время и в одном месте. Иначе одной из свобод будет нанесен непоправимый ущерб. В данном случае явно пострадала семья солдата. Но если бы родственники, придя в состояние аффекта набросились бы на протестующих. то пострадавших сторон было бы две.

Первое мая в Берлине горячий день. В этот день демонстрируют агрессивные левые и не менее агрессивные правые. У полиции в этот день (точнее - ночь) много забот. Одна из главных - чтобы левые оставались слева, а правые - справа. Чтобы они не пересекались. Чтобы свобода слова и демонстраций для маоистов и троцкистов на помешала свободе слова для националистов. Чаще всего полиции это удается....

*
Мама сидит за дверью и слушает, что ее сын говорит психоаналитику. Жена выпытывает у мужа, о чем шла речь во время психотерапевтической сессии и дает уничтожающие реплики по отношению к психотерапевту. "Он, оказывается, еще больший идиот чем ты! Ну, вы подойдете друг другу!". Во время дня рождения жены муж встает и произносит тост в честь именинницы, не забыв при этом упомянуть, что "она теперь умная, она ходит к психоаналитику", а заодно и пошутить над ее страхами. Родители пациента настаивают на встрече с молодым аналитиком, который теоретически знает, что встречаться с родителями клиента не следует, но у него просто не хватает силы воли противостоять их напору. Он встречается с ними и долго беседует об из сыне. После этого родители жестко настаивают на прекращении терапии.

*
Повседневная тирания близких людей. Странные отношения, коктейль из любви и власти. Чем больше власти, тем меньше любви. Сейчас многие пары венчаются, не очень представляя себе смысл церковного таинства. Но все знают - кто первым ступит на рушник, тот будет хозяином, правителем дома. И тщательно контролируют этот момент. Это не сулит ничего хорошего паре: их жизнь рискует превратить в то, что мы с Сергеем называли "борьба борьбы с борьбой".

*
Но вот в чем дело. Помимо всем понятной тирании силы, существует тирания беспомощности. Иногда не менее жесткая, чем тирания силы. На ней и основывается власть симптома, о которой я уже писал. Симптому невозможно противостоять. Болезнь извинительная причина для любых парадоксальных требований, невыполнение которых превращает жизнь в ад, но и выполнение тоже превращает жизнь в ад, но более педантический и регулярный, а оттого менее заметный.

*
Вот, что пишет мне френдесса daskalidi

Чаще всего тот, кто в нем самом, не отпускает (контролирует, да!) того, кто рядом.
Да, этот, рядом, нехороший -- подслушивает и даже "убивает". НО: разве сын-агорафоб не держит при себе мамочку, хотя бы тем, что остальной мир, без мамочки, так страшен? Разве муж-тряпка не держит при себе авторитарную жену, которая, может, и сходила бы за покупками, да он без нее ТАКОЕ наговорит и натворит...
Это рабство взаимное. А настоящий рабовладелец -- всегда внутри раба. Внешний "тиран" -- только посредник, и сам несвободен.

*
Все это очень точно. Внутренний рабовладелец - жесткое и даже жестокое "Сверх-Я", контролирующее наши поступки и порождающее в нас чувства вины, тревоги и смятения. Сложность проблемы в том, что бороться с "Сверх-Я", означает бороться с совестью, которая входит в эту структуру личности. А бороться с совестью - себе дороже. Некоторые уже пытались.
*
Солдаты! Я освобождаю вас от химеры, которую. люди назвали совестью. Это изречение Гитлера.

*
Телефонный звонок. Звонит мать больного.
-Доктор, мы опять не сможем к Вам прийти.Не хотим выходить из дому.

Я был почти уверен, что они ко мне не придут. Собственно, они ни разу ко мне не приходили - звонили, договаривались... Впрочем, почему договаривалИсь? Звонила и договаривалАсь мать. Насколько я понимаю, ее сын достаточно тяжело психически болен. Его пытались лечить амбулаторно, особого эффекта от лекарств не было. Теперь мать хочет, чтобы сын занимался психотерапией. Как она представляет это себе, если ее сын ни разу не смог прийти к доктору за несколько месяцев?

_ Мы постараемся прийти к Вам завтра! Мы очень постараемся!
(Завтра они тоже не придут. В принципе, я могу их не ждать. Боюсь, что сами эти звонки стали навязчивыми ритуалом.)
- Простите, я вижу, что Вам или Вашему сыну трудно решиться на то, чтобы встретиться в врачом. О визитах по нескольку раз в неделю, вероятно, нет и речи. Психотерапия в таких условиях немыслима.
-Доктор, Вы лишаете нас надежды!
(Какая манипуляция! Это именно я лишаю их надежды... Про себя отмечаю, что ни разу мать не говорила "он", Всегда это всепоглощающее "мы", "нас". Они - мать и сын - слиты воедино.)
- Я буду Вас ждать. Но постарайтесь позвонить мне за час до Вашего прихода.
(это позволит мне на час раньше уйти. Что само по себе и неплохо. Можно на этом закончить разговор. Но кто же тянет меня за язык!)
-Знаете, у нас открылась специальная психосоматическая клиника. Это не психбольница. Там прекрасные специалисты, лучшие в городе. Если он будет там лежать, ему не придется никуда ездить, терапия будет возможна. Правда, проводить ее буду не я.
- Исключено! Мы никогда не ляжем (мы, опять - мы)
- М.б. Вы вызовете на дом районного психоневролога?
- Исключено! Мы ему не доверяем. Вы будете нас ждать?
- Буду.
И не дождусь - говорю я про себя и вешаю трубку. Сто путей, сто дорог - и все ведут в тупик. Впрочем, откуда я знаю, что смог бы помочь этому больному? Я ведь ни разу не видел его. Но слышал его мать. Похоже, этого достаточно.

*
Фрейд как-то грустно пошутил, что если через несколько лет после начала анализа его клиент понимает, что он не болен, а просто несчастен, то анализ был успешен. Действительно, в его время к доктору обращались больные, вернее, те, кто считал себя больными. Разумеется, несчастным женщинам (а они были преимущественно клиентами психоаналитиков) легко могли спрятать свои психологические и житейские проблемы за симптомами физического недомогания.
*
Часто это было вполне сознательным поведением. Жена Достоевского в своих воспоминаниях легко сознается, что уклонялась от неприятных для нее встреч и обязанностей, ссылаясь на головную боль. Эта головная боль вошла в язык: "он - моя головная боль" (в английском - боль в шее), или "у меня от этого голова не болит".
*
Истерия (нынче вовсе исключенная из психиатрических классификаций, вернее, переименованная и разделенная на целый ряд болезней) была наиболее часто устанавливаемым диагнозом. Была своеобразная мода на симптомы. И, как в реальной моде, модные симптомы шли из Франции и охватывали всю Европу. Женская психиатрическая лечебница Сальпитриер была законодательницей мод на истерию., а главным кутюрье истерической симптоматики был Шарко.

*
Сегодня мы часто имеем дело с обратной ситуацией. К нам приходят люди, которые с порога декларируют, что они несчастны. Они называют себя неудачниками, неприспособленными к жизни, униженными и оскорбленными, И действительно жизнь их бывает, если выражаться пушкинским языком "затемнена некоторыми облаками и могучими обстоятельствами".

*
Задача современного аналитика часто прямо противоположна той, о которой когда-то говорил Фрейд. Если пациент через три года анализа поймет, что то, что он считает психологическими проблемами и неудачами, часто является симптомами "навязчивого повторения", неправильной, самоповреждающей установки их бессознательной психики. Признать себя кузнецом собственных несчастий куда труднее, чем заменить в своем сознании восприятие себя как больного, на осознание собственных несчастий, если источником этих бедствий являются другие люди.

*
На самом деле мы, при всей рассеянности, редко забываем положить на тропу своей жизни грабли. на которые собираемся наступить в сотый раз.
*
Этот феномен называют неврозом неудачи, неврозом судьбы. Это, разумеется, неофициальные термины. В международных классификациях болезней этих терминов нет. Вероятно. это следует считать нормой.

*
Уж не знаю, какой процент моих коллег будут отрицать с пеной у рта само существование так называемой "анальной фазы" развития либидо. Но вот термины "копролалия" - перевод должен быть дерьмословие, так называется стремление к грязной брани, и "копрофагия" - поглощение собственных фекалий, это вполне общеупотребительные термины. При этом получение удовольствия от употребления мата получают преимущественно подростки и примитивные люди (начальственный и интеллигентский мат - особая статья), а вот копрофагия - удел младенцев и стариков, впавших в маразм, не в обычном, бытовом, а в клиническом смысле.

*
Марание, злословие, все это получило жесткую связь с экскрементами: обос..ть, смешать с дерьмом - список можно продолжать бесконечно. Презрение с другому человеку также выражается через "телесный низ" - я с ним рядом с...ть не сяду, я на него с...ть хотел. Словесная агрессия получает связь с анальной тематикой с детского возраста: жирный кабан, сел на диван, ножку поднял, "фу" - навонял! . Или знаменитая дразнилка об обезьяне Чи-чи-чи. Бесчисленные каламбуры в непристойных детских песенках: нас ра, нас ра, нас рано разбудили.. Мы б с днем весенним не расстались никогда... Запер де, запер девку на замок. Все это, непечатное в мои времена, давно уже опубликовано в сборниках советского школьного фольклора... А недавно была напечатана жестокая пародия на детскую книжку - сказка о какашке, как она родилась и как встретила свою любовь... Или то была не пародия? В этой сказке, начиная с первых строк все фрейдистские постулаты выражены прямым текстом, начиная от "фантазии о клоаке" и о "анальном рождении".

*
Существует и специфический анальный юмор, в основном агрессивный, но с явной тенденцией к философской и психологической тематике. И в этих "фекально-философских анекдотах" опять таки выражаются весьма любопытные психологические, и, повторюсь, философские суждения...

*
Эрих Фромм, сетуя на то, что его соотечественники чересчур часть употребляют слово "Shit", отмечает, что есть люди, для которых все - "shitty": политика, культура, искусство, техника, природа. Фромм не знал мрачной русской шутки о том, что есть лишь одна вещь, которую нельзя назвать дерьмом, и это - моча.

*
Фекальные анекдоты чаще всего завязаны на копрофагических и "грязных" сюжетах, включая антисоветскую шутку о том, как Рабинович вступил в КПСС. Вечно ты куда-то вступаешь! - говорит ему Сара. За этой шуткой стоит понятное оскорбление: КПСС= г....о. Но вот Вам чистая философия на грязном материале.
Зимой птичка замерзла и упала на дорогу. Мимо проходила корова и уронила на птичку теплую коровью лепешку. Птичка отогрелась и начала чирикать Кошка услышала, вытащила птичку из лепешки и съела. У этой известнейшей истории целых три морали:
1. Не всякий, кто тебя обос--л твой враг.
2. Не всякий, кто тебя из дерьма вытащил - твой друг.
3. Попал в дерьмо - сиди и не чирикай!