там и тогда

Изречения

После буквы "алеф" следует буква "бет".
Вавилонскую башню не завершишь, сколько ее ни строй.
После обета возможен второй обет,
но после клятвы не будет клятвы второй.

Допустим, дал дважды обет, и сдержать его не сумел,
дважды ответит - ясно, как дважды два.
Но тот, кто дважды поклялся "не съем", но съел,
лишь однажды несет ответ за свои слова.

Упрямец глядит на закат и говорит "восход".
Трус считает, что котенок силен, как лев.
Жертву того, кто ведет себя хуже, чем скот,
нужно нести не на алтарь, а в хлев.

***

Сказал печатник: возношу на печатный станок
тетрадь, где все поставлено на голову с ног.

Где правда под грузом вымысла согнула хребет.
Где буква "алеф" похожа на букву "бет".

Где глупец притворяется мудрецом, а мудрец - глупцом.
Где мир похож на старца с наполовину обритым лицом.

Пол-бороды седой, клок, торчащий куда-то вбок -
вот этот текст я возношу на печатный станок.

Пусть мои ошибки дополнят набор
заблуждений моих предшественников, моловших вздор.

Полный воз нелепиц седая кобыла везла,
но никому нелепица не причинила зла.

И покуда черт разбирается что здесь к чему и как,
Тот, кто владеет Именем подаст нам условный знак.

Пора, пора выбираться из-под надгробных камней.
А что дальше делать - Он скажет, Ему - видней.

***

По дороге в хедер дети пели хвалу, и она
достигала небес и услаждала слух
Всевышнему. И возревновал Сатана,
принял облик мальчика и начал петь, как петух.

И гармония детских душ омрачилась вмиг.
И стали не в склад-не в лад петь детские голоса.
И омрачились страницы священных книг.
И замкнули слух, разгневавшись, небеса.

И река помутилась, и источник веры иссяк,
и стали крошиться камни последней стены
великого Храма. Все в мире наперекосяк
пошло из-за мерзкого голоса Сатаны.

Подумайте только! Прохладный осенний день.
Светило солнце, легонько дул ветерок.
Все дети здоровы и им учиться не лень,
запомнят по два псалма за один урок!

И тут все прахом идет из-за мерзкого голоска!
И Бешт погнал Сатану, вытащив плеть.
И тот провалился сквозь землю, подумав: какая тоска!
Сами поют, что хотят, а мне не дадут попеть!

***

Левиафан, изгибаясь, хватает себя за хвост, замыкая круг.
В центре - кораблик. Чего не встретишь в морях!
Похоже, конец. Но поневоле любуешься делом Господних рук:
чешуя блестит, как щиты. Закипает пена в ноздрях.

Напоминает крепостную стену спинной плавник.
Глаз, что светило черное в перламутровом ободке.
Левиафан губит из озорства - он большой шутник.
Он - гигантский шутник. Такого не поводишь на поводке.

На крючок не поймаешь, леской язык не прищемишь ему,
не загарпунишь, воле своей не подчинишь.
Постигнуть тайну его невозможно людскому уму.
Человек для него, как мышь. А кто пожалеет мышь?

Глядят моряки на живое замкнутое кольцо.
К высокому небу не поднимают глаз.
А с неба Господь склоняет улыбающееся лицо:
Опять пугаешь людей? Чтобы это - в последний раз!

И, размыкая кольцо, Левиафан уходит на глубину,
и ударом хвоста поднимает чудовищную волну,
и волна уносит корабль в удивительную страну,
где всюду - равнина, где бабы в цветных платках,
где моря никто не видел, а извилистая река
течет далеко и медленно откуда-то издалека,
где благословляет народ Господня рука,
а сам Господь скрывается в кучевых облаках.

(2009)

***

И кого же нам называть царями, если не этих, нищих
цадиков, чьих еще прикажете слушать нам повелений?
И кто еще высшая знать, как не резник и переписчик?
Страшно сказать - в них живут души всех поколений.

Как муравейник, центр которого - матка
с раздувшимся белым брюшком, в котором
все жизни будущего, строй мирового порядка,
все облака, плывущие над вселенским простором.

И все что вокруг нее мелькает и копошится,
все работники, стражи личинок, белых, продолговатых,
откуда этому, мелкому, знать что в вышних вершится,
о чем говорят мудрецы в беленых убогих хатах?

О когда бы пришел Машиах, когда бы могли мы
отстроить Иерусалим, чтоб была и наша заслуга
в этом деле, а ныне, вместо Иерусалима
дом цадика на краю цветущего луга.

И еще корчма у реки и мельница водяная,
земля изгнания поздней весной прекрасней райского сада.
Конечно - не храм, но и здесь - место для Адоная,
благословен Он, пастырь нашего стада!

Кстати. вот и стадо бредет - мыча и стеная,
щелкает кнут, пыль поднимается следом.
Мы глядим на стадо, а Единый - на нас, не зная,
что делать с этим народом, с землею этой и с небом.


старые фото

***

Однажды Бешт сидел над пропастью рядом
с огромной жабой или иным неизвестным гадом.
И если бы вы прислушались к их разговору,
вы б удивились: они изучают Тору!

А удивляться нечему. Ибо написано: все живое
да восхвалит Всевышнего! В кваканье или вое,
в лае, мяуканье или грачином грае
мудрый услышит тоску об утраченном рае.

К тому же эта жаба была известным раввином,
соблюдавшим Закон, размышляющим о Едином.
Но затем раввин согрешил и не попросил прощенья.
В итоге - смерть и позорное повторное воплощенье.

Но в беседе с Бештом мало помалу исправилось дело:
тело жабы съежилось, опустело,
осталась рядом с Бештом шкурка в наростах пустая.
А Бешт покачивал головой, святую книгу листая.

Душа раввина вселилась в резника из Межиброда,
который любил рассказывать сказки такого рода.

***

Цадик сказал писцу: я видел чудесный сон!
В этом сне я в чертоги высшие был вознесен,
там ходил из комнаты в комнату без всякого дела я,
пока не пришел туда, где восседал Судья.

Там ангел с черными перьями, как у ворона или грача,
твои грехи оглашал. Догорала твоя свеча.
И сказал Судья: да погибнет грешников путь!
И ангелу смерти свечу повелел задуть.

И услышав эти слова, горько заплакал писец.
И заплакали дети писца: бедный, бедный отец!
Зарыдала жена писца: всей нашей семье - конец!

Не плачьте, ведь я недаром оказался в зале суда!
молитву цадика Судья услышит всегда!
Я за тебя помолился, и вот - приговор отменен!

Эту шутку местные цадики повторяют с давних времен.

Кто-то может расстроиться, если не слишком умен.

***
Видал я большую телегу, влекомую старым конем.
Конь размышлял о кучере, кучер думал о нем.
Кучер думал, что конь за овес добрым словом его помянет.
а конь проклинал того, чью телегу в старости тянет.

Сидел старый еврей в синагоге субботним днем,
он думал о Боге, а Бог размышлял о нем.
Что эти двое думали друг о друге -
хотел я сказать, но замолчал в испуге.

Бешт горюет

Упирается локоть в стол.
На ладони лежит голова.
Под ногою дощатый пол
поскрипывает едва.

Не чесан волос. Торчит
в сторону борода.
Кто думал, что так огорчит
праведника беда?

Понятное дело - он
похоронил жену.
Но взять Моисеев закон
позволяет еще одну.

Нет, братья - плохи дела
(Подбородок дрожит).
Душа моя умерла.
Половина в земле лежит.

Я думал - смерч из огня
нас на небо возьмет живьем.
Не возьмут одного меня.
Возноситься нужно вдвоем.

Я ведь был с нею в одно,
как Единый с Шехиной, слит.
Я вознесся бы с нею, но
Шехина в могиле спит!

Значит, мне приходится лечь
в смерть, словно в кровать.
Даже мозг не смогу уберечь-
и ему в земле истлевать.

Не в обетованной земле,
где текут молоко и мед,
Жаль - Огненный столп во мгле
в небеса меня не возьмет.

***

Бог глядит на человека широко и открыто.
Сатана - как подсматривает через щелку.
Подслушивает, приложив к глухому уху копыто,
искажает слова молитвы, чтобы сбить человека с толку.

Но даже если ты слово в слово по книге молился,
даже если на самую малость не отступил от веры,
не обольщайся! Лукавый давно научился,
как по лесенке, по молитве твоей пробираться в горние сферы.

А горние сферы - они как пирог многослойный:
устная Тора выше письменной, неизреченный Разум
превыше всего. Беда, если дух недостойный
проникнет в Него и спутает мысли разом.

Язык Сатаны остер, как лезвие бритвы.
Словом своим он зарежет Шехину одним ударом,
как мясник - корову. Выход один - молитвы
прятать в пустой болтовне, никому не нужной и даром.

Пусть будет молитвой рассказ о ценах в соседней лавке,
о пожаре на мельнице, о теленке двуглавом,
о рыночной площади, о небывалой давке,
случившей в праздник. Тогда в лукавом

уме нечистого не мелькнет и догадка,
что ты молился Всевышнему, рассказывая небылицы.
И молитва твоя восстановит основы мирового порядка
Во славу Царя Единого и Шехины - царицы.

Пусть лукавый спокойно сидит, приосанясь,
пусть считает себя победителем, посрамившим Божью
волю. Нечистый много раз водил тебя за нос.
Отплати ему той же монетой - искусной ложью!


Шехина или Шхина (евр) присутствие. В традиционном иудаизме подразумевает присутствие Единого,в том числе - в Храме. - В каббале и хасидизме - женская часть Божественного начала, символ общины Израиля