там и тогда

***
Солдат закован в броню. Поверх брони - камуфляж.
В военное время ему двойной начисляется стаж.
Как в гардеробе - зонты, висят автоматы на нем.
Дым идет из ноздрей, легкие дышат огнем.

Такому и денег дадут. Такому и водки нальют.
Каждую пятницу в полночь в честь такого - салют.
Смотрит на всех в упор. Видит любого насквозь.
Бабы ложатся пред ним на спину, коленки врозь.

Склоняется перед ним купец со своей мошной.
Вьется ужом политик с рожей паскудной, смешной.
Земля у него под ногами. Страна у него за спиной.
Флейта пищит для него, гремит барабан жестяной.

Он проживет и без нас. А нам без него - куда?
Кому и на кой сдались наши мирные города,
наши хрустальные люстры, наши низкие потолки,
наша гибель на расстоянии вытянутой руки....

Когда шестая часть суши была покрыта
жирным слоем лжи, как мажут масло не хлеб,
воспоминания о войне были
единственной зацепкой,
оправдывающей существование

Фильмы о войне, песни о войне
тоже были ложью, но казалось,
что они несут в себе что-то иное.

Тут сравнение с бутербродом не годится:
скорее с прозрачным пятачком
в запотевшем стекле.

Мальчики играют в войну.
Родители играют в мирное время -
и как им не надоест?

***

На стене посмертная маска,
на ней – военная каска.
Не нужна ей ни дружба мужская,
ни пустая забота мирская,
ни торопливая ласка.

Как допотопный оттиск
какого-нибудь трилобита,
висит, ни о чем не заботясь,
не помнит ни фронта, ни тыла,
ни врагов, которых убила
ни битвы, в которой убита,
ни лица, которое было
не из гипса – из плоти.

А вы для чего живете?

Ни свечечки под иконой,
ни знамени над колонной,
ни трубача полкового,
ни вражьей рати несметной.

Нет ничего живого,
если ты сам – посмертный.