Записки психиатра
Aug. 28th, 2012 08:55 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
borkhers*
Фрейд как-то грустно пошутил, что если через несколько лет после начала анализа его клиент понимает, что он не болен, а просто несчастен, то анализ был успешен. Действительно, в его время к доктору обращались больные, вернее, те, кто считал себя больными. Разумеется, несчастным женщинам (а они были преимущественно клиентами психоаналитиков) легко могли спрятать свои психологические и житейские проблемы за симптомами физического недомогания.
*
Часто это было вполне сознательным поведением. Жена Достоевского в своих воспоминаниях легко сознается, что уклонялась от неприятных для нее встреч и обязанностей, ссылаясь на головную боль. Эта головная боль вошла в язык: "он - моя головная боль" (в английском - боль в шее), или "у меня от этого голова не болит".
*
Истерия (нынче вовсе исключенная из психиатрических классификаций, вернее, переименованная и разделенная на целый ряд болезней) была наиболее часто устанавливаемым диагнозом. Была своеобразная мода на симптомы. И, как в реальной моде, модные симптомы шли из Франции и охватывали всю Европу. Женская психиатрическая лечебница Сальпитриер была законодательницей мод на истерию., а главным кутюрье истерической симптоматики был Шарко.
*
Сегодня мы часто имеем дело с обратной ситуацией. К нам приходят люди, которые с порога декларируют, что они несчастны. Они называют себя неудачниками, неприспособленными к жизни, униженными и оскорбленными, И действительно жизнь их бывает, если выражаться пушкинским языком "затемнена некоторыми облаками и могучими обстоятельствами".
*
Задача современного аналитика часто прямо противоположна той, о которой когда-то говорил Фрейд. Если пациент через три года анализа поймет, что то, что он считает психологическими проблемами и неудачами, часто является симптомами "навязчивого повторения", неправильной, самоповреждающей установки их бессознательной психики. Признать себя кузнецом собственных несчастий куда труднее, чем заменить в своем сознании восприятие себя как больного, на осознание собственных несчастий, если источником этих бедствий являются другие люди.
*
На самом деле мы, при всей рассеянности, редко забываем положить на тропу своей жизни грабли. на которые собираемся наступить в сотый раз.
*
Этот феномен называют неврозом неудачи, неврозом судьбы. Это, разумеется, неофициальные термины. В международных классификациях болезней этих терминов нет. Вероятно. это следует считать нормой.
Фрейд как-то грустно пошутил, что если через несколько лет после начала анализа его клиент понимает, что он не болен, а просто несчастен, то анализ был успешен. Действительно, в его время к доктору обращались больные, вернее, те, кто считал себя больными. Разумеется, несчастным женщинам (а они были преимущественно клиентами психоаналитиков) легко могли спрятать свои психологические и житейские проблемы за симптомами физического недомогания.
*
Часто это было вполне сознательным поведением. Жена Достоевского в своих воспоминаниях легко сознается, что уклонялась от неприятных для нее встреч и обязанностей, ссылаясь на головную боль. Эта головная боль вошла в язык: "он - моя головная боль" (в английском - боль в шее), или "у меня от этого голова не болит".
*
Истерия (нынче вовсе исключенная из психиатрических классификаций, вернее, переименованная и разделенная на целый ряд болезней) была наиболее часто устанавливаемым диагнозом. Была своеобразная мода на симптомы. И, как в реальной моде, модные симптомы шли из Франции и охватывали всю Европу. Женская психиатрическая лечебница Сальпитриер была законодательницей мод на истерию., а главным кутюрье истерической симптоматики был Шарко.
*
Сегодня мы часто имеем дело с обратной ситуацией. К нам приходят люди, которые с порога декларируют, что они несчастны. Они называют себя неудачниками, неприспособленными к жизни, униженными и оскорбленными, И действительно жизнь их бывает, если выражаться пушкинским языком "затемнена некоторыми облаками и могучими обстоятельствами".
*
Задача современного аналитика часто прямо противоположна той, о которой когда-то говорил Фрейд. Если пациент через три года анализа поймет, что то, что он считает психологическими проблемами и неудачами, часто является симптомами "навязчивого повторения", неправильной, самоповреждающей установки их бессознательной психики. Признать себя кузнецом собственных несчастий куда труднее, чем заменить в своем сознании восприятие себя как больного, на осознание собственных несчастий, если источником этих бедствий являются другие люди.
*
На самом деле мы, при всей рассеянности, редко забываем положить на тропу своей жизни грабли. на которые собираемся наступить в сотый раз.
*
Этот феномен называют неврозом неудачи, неврозом судьбы. Это, разумеется, неофициальные термины. В международных классификациях болезней этих терминов нет. Вероятно. это следует считать нормой.
