verses

***
Тяжела полуденная летняя толкотня.
Жизнь идет, как трамвай по маршруту базар-вокзал.
Сумерки - лучшая часть светового дня,
Вечернего дня, как когда -то Тютчев сказал.

Он просил - помедли. И день уходит без суеты,
не торопясь, а куда торопиться в сезон отпусков?
Вот - на стебле прямом тяжелеют цветы
темной лилии, звезды багряные лепестков.

Виноград и плющ лезут из всех щелей,
цепляясь за сетки оград, за стены домов.
Вдали в островерхие башни превращается тень тополей,
а кроны платанов в подобия темных холмов.

Кот сидит у стола, сколоченного кое-как.
И плетеные кресла стоят, как столетье тому.
Помедли, помедли свет, не спеши во мрак.
Помедли, помедли жизнь, не спеши во тьму.

Записки психиатра

*
Наши отношения с телом не столь просты, как кажется. Образ тела, его подвижная схема, входит в переживание нашего "Я", даже если "Я" это некое "Воображаемое" лаканистов. Наша психика, иными словами, воплощена. Нам легко представить душу, лишенную тела лишь поэтически и метафорически. Тела, лишенные души, мы видим достаточно часто. В прямом - на похоронах. В переносном... Гораздо чаще, ничего не поделать.

*
Лейнг, описывая т.н. деперсонализацию (потерю ощущения подлинности "Я") считает, что важной частью психики подобных пациентов является потеря ощущения единства "Я" с телом, развоплощение. Тело становится частью внешней среды, чуждой человеку, а часто -враждебной, непредсказуемо меняющейся. И как внешний мир порождает в нас иллюзорное восприятие, так и тело может стать источником иллюзий. Как внешняя реальность может заставлять нас бороться с ней, так и борьба с телом, стремление к изменению тела порождают борьбу, в которой бывают победы на час, на год, но окончательная победа невозможна.

*
Победа над телом может быть двоякой. Умерщвление плоти аскетов и мучеников. Уничтожение страстей у буддистов: тело не должно возрождаться! Метафорически - дом не должен быть построен вновь. Потому что из костей и мышц создано это тело, болезни и смерть угнездились в нем.

*
То же безжалостное отношение к телу при жизни оборачивается почитанием мертвого тела, стремлением сохранить его - во что бы то ни стало. Вот буддийский монах умерщвляет себя, отказываясь от пищи и воды, - он замурован в нишу, оставлено лишь маленькое окошечко для воздуха. Периодически монах бьет в колокол, давая знак, что он еще жив.
Но через несколько дней колокол замолкает. Стенку разбирают. Тело умершего сидит в позе лотоса. (не могу удержаться от дурного каламбура - в позе Логоса). Оно выпрямлено и высушено. Оно готово для вечности.

*
В наше время сотни тысяч молодых женщин иссушают свои тела, превращая себя в узников нацистского лагеря смерти, в отсутствии нацизма и лагерей, среди изобилия пищи. Иногда этот добровольный иссушающий пост прерывается пиром в римском духе - количество поглощаемой пищи чрезмерно, а пир завершается рвотой.
Это "расстройство питания", анорексия-булимия, многие пытаются объяснить тем, что молодым девушкам навязывают ложные стандарты красоты через бесчисленные показы мод, через кинематограф. Лишний вес - враг красоты! Эстетика Рубенса - смешна. Обнаженная натура у Дюрера и Ван Эйка безобразна: обратите внимание на чуть выступающие животы, на чрезмерно развитые груди... Нет, этому идеалу нельзя следовать!

*
Так-то оно так. Наша цивилизация навязывает девушкам эти стандарты, но... Существуют глубинные причины умерщвления плоти. И они мало отличаются от религиозного умерщвления плоти в первые века христианства. Это - восприятие собственного тела как Постороннего, как врага.

Фото дня. Маша одетая.Маха одетая. На добрую память Кисоньке.

от Маши. 1932 г. От махи 1800 (?)

7 ноября 1953 года

***

Ленин-Сталин-Опера-Балет
Октябрю Великому тридцать шесть лет.
Продают у входа лишний билет.

Погодка осенняя. Дождик моросит.
Товарищ Сталин чуть криво висит.
Даром что грузин - настоящий одессит.

В семь часов начнется праздничный концерт.
В буфете - какао и малиновый десерт.
Даму - в ложу, как письмо - в конверт.

Седьмое ноября. В петлице красный бант.
Билетик покупает старший сержант.
У фуражки голубой эмгебешный кант.

Я младше революции на года тридцать три.
У меня флажок в руке, мама, посмотри.
Если хочешь. родина, в порошок сотри.

Я не был партизаном, не шел на войну,
не печатал "Искру", как Ленин в старину,
одолжи мне жизнь, страна, я потом верну.

Диво-либедивное, озеро - привет.
Одетта и Одилия черный, белый цвет.
Нашей революции тридцать шесть лет.

Собственно, и мне будет тридцать шесть.
Остается тридцать три, а три уже есть.
Сержант капитану козыряет честь.