verses

***

Кабы вышел строгий закон
дурака выводить на балкон,
чтоб сухою рукою указывал путь
в пекло, куда-нибудь,
кабы на площадь пустили народ
смотреть дураку в разинутый рот,
да в голову складывать злые слова,
доколе б не лопнула та голова,
не вытек бы разум - гнилая вода,
да, в землю впитавшись, пропал без следа -

что за жизнь началась бы тогда!

verses

***
Такая жизнь, Сергей, что в радость - старость,
но и ее на донышке осталось,
и память - наш многоквартирный дом,
где свалено прошедшее вверх дном.

Жильцы давно разъехались и мебель
рассохлась и альбом лежит про дембель
и службу в чьей-то армии в года,
которые не делись никуда.

И девочки-косички-фартук-банты,
и Новый Год-Кремлевские куранты,
накрытый стол и пробка в потолок,
с паршивенькой зимы - хоть счастья клок.

День световой сегодня самый краткий,
к тому же - грипп и боли под лопаткой,
и чтобы елку жалкую купить
мужчина должен прежде бросить пить.

Похмелье тяжело, но бросить жалко.
Гудели так, что небу было жарко,
но небо только хмурилось, и хлад
переморозил все на новый лад.

В такие дни, как будто бы впервые
обхаживаешь улочки кривые,
прошедший век - как пес на поводке,
который нам не удержать в руке...

выбранные сновидения о несчастной невозвратной любви.

*
Одесская Агентура сидела в баре, потягивая коктейль через пластмассовую трубочку. Я подошел к ней со своим стаканом. Мы обменялись относительно невинными поцелуями в щечку.
Послушай, - сказал я, - в прежние времена ты задавала мне много неделикатных вопросов. Могу я теперь задать подобный вопрос тебе?
-Задавай, но я могу не ответить!
-Майор Валерьевич по секрету говорил мне, что когда вы с ним поженились, ты оказалась невинной девочкой...
-Это правда - ничуть не стесняясь - сказала агентура. Более того, у тебя тоже есть шанс....
-????
- Да, в твоих объятиях я тоже окажусь невинной девочкой...
- Не смеши меня! Это с твоим опытом и в твоем возрасте?
- Не хами. Ты не имеешь даже приблизительного представления ни о моем опыте, ни о моем возрасте...
- Так как тебе удается сохранять невинность?
- Я возвращаю девственность, погружаясь в воду, гордо откинув голову сказала Агентура.
- Ты хочешь сказать...Ты хочешь сказать... Ты - Киприда, Афродита, Венера?
- Ты говоришь - отчеканила Агентура.
- Ты? Богиня любви?
- Времена меняются и мы меняемся с ними - на чистейшей латыни сказала Агентура. Какая сегодня любовь, такая у нее и богиня... Ладно, я дарю тебе твой шанс!
- Прямо здесь?
-Да, но не так, как ты думаешь. Оглянись.
Я оглянулся. Передо мной стояла прекрасная женщина с черной кошечкой на руках.
- Знакомься, - сказала красавица, это - кошка Бася.
- Знакомься, - сказала кошечка, - это моя хозяйка Люся

*
Ты не думай, что мы воевали только с вами, читателями интересных книжек - говаривал Майор Валерьевич при наших последних встречах, - у нас тогда в основном была антитеррористическая направленность работы. И вообще, мы с тобой старые товарищи. Так что оставь эти свои формальности "Майор Валерьевич, Майор Валерьевич"! Называй меня просто товарищ Майор. А вообще-то я - Майер, и у меня двойное гражданство. И Майор Валерьевич показал мне израильский паспорт. "Барух Ха-Шем" - подумал я про себя, а вслух сказал: "Ну Вы даете!"

*
Однажды Одесская Интеллигенция, заподозрив меня в плохом, весь вечер проговорила со мной о художественных достоинствах книги Леонида Ильича Брежнева "Малая Земля". Я в ответ поставил ей пластинку "Песни о советской милиции".
Одесская Интеллигенция выразила свое восхищение текстами песен, заметив, что эти тексты гораздо лучше моих стихов, где, как известно, нет ничего, кроме секса и насилия.
Я прямо спросил, имеет ли она что-то против секса. Одесская Интеллигенция, не говоря ни слова, бросила муфту на антикварное кресло и начала раздеваться. Она даже не попросила меня отвернуться и не пыталась прикрыться китайским веером.

С того вечера "Песни о советской милиции" стали моей любимой пластинкой. Только "Гимны республик СССР" могли с ней конкурировать.

*
Я сидел с Одесской Интеллигенцией и Одесской Литературной Общественностью в баре "Красный уголёк" за чашечкой кофе и сигаретой "Шипка". Неожиданно в бар вошли два человека в длинных плащах и фетровых шляпах. У каждого в правой руке была красная книжечка, впрочем, книжечки они могли бы и не показывать. Все было написано на их лицах. Ни слова не говоря, они подхватили меня под локотки и, спиной вперед потащили меня к гостеприимно распахнувшей свою дверцу черной "Волге". Дверца захлопнулась. Через десять минут я уже сидел в просторном кабинете в огромном доме на углу ул Бабеля и ул Бебеля. Меня усадили на стул, рядом сидел мой знакомый художник, а между нами сидел... Карл Маркс! С бородой, как на портрете, в костюме Х1Х века!
Это что - кино снимают -спросил я?
Нет - ответил какой-то следопыт, - это юридическая процедура опознания.
Через пять минут в кабинет вошел несколько растерянный молодой человек. Он скользнул взглядом по нашим лицам, ткнул пальцем в жилетку Карла Маркса и сказал - "Этот!".
Тотчас Маркса уволокли.
И чей-то голос сказал: А вы, Херсонский свободны! В разумных пределах, конечно....

Я очнулся связанным в поднадзорной палате пятого отделения психушки.

*

Для тех, кто присоединился к нам только что, сообщаю, что я сошел с ума от любви к Одесской Интеллигенции. Беда в том, что эту любовь я ошибочно принимал за ненависть к Советской Власти, за что и поплатился.