verses

[borkhers]

***
Церковь учит - Бог делится силою со своими святыми,
а святые и нам уделяют крупицу.
Поэтому просим словами торжественными, витыми,
и, если ответ получим, бережем его как зеницу.

Церковь учит, что каждый святой наделен особенной властью,
к примеру, Лавр и Флор охраняют от мора скотину,
святитель Василий лечит от трясучей напасти,
Гурий, Самон и Авив – аще муж ненавидит жену неповинно.

А если за дело - они помогать не станут лентяйке,
сплетнице, своенравнице, а тем паче - блуднице,
и что толку неряхе, стерве, плохой хозяйке
в святости, скромности, Божьей силы крупице?

Вот святые втроем грозят неумехе с иконы,
бородатые, мрачные, с огненными глазами:
не умеешь мужу готовить борщ, клади нам земные поклоны,
а не будешь, так мы втройне осерчаем сами.


***
Вбежишь на одной улице, выбежишь на другой - проходные дворы,
их любят подростки, бабушки и ворЫ,
ударение смещено, но так в бывает в стихах, годится.
В основном, во дворах, как из матки - выход один:
в жизнь, от детских штанишек и гольфов - до табачных седин,
хорошо, если рядом церковь - можно зайти, помолиться.

Можно, но я родился на широких просторах страны,
где церкви по большей части были закрыты, купола снесены,
колокола переплавлены, в семинариях - сплошь агенты,
а теперь храмы вновь растут куполами вверх, как грибы,
в каждом микрорайоне, но не уйдешь от судьбы,
по Высоцкому - розы, камня и траурной ленты.

Впрочем, в песне - не так, там, вроде бы, - альпинизм,
лучше гор могут быть только горы и, вообще, - оптимизм
подростка, стоящего на вершине, подобно статуе в нише
средневековой постройки на картинке переводной,
получается жизнь - не улица, это двор проходной,
как вошел, так и вышел, так было велено свыше.

Это яснее осенью, когда световые дни
от охлажденья сжимаются, а юбилеи родни
большей частью уже называются годовщины.
Что же, выпьем, не чокаясь, на посошок, по одной,
как говорится - ле хаим, за жизнь, за двор проходной,
по которому шли под звуки гитары и бессмысленной матерщины.