verses

[borkhers]

Летний вечер
(венок восьмистиший)

*
Мама, мы все умрем? Это случится не скоро.
А может быть Бог-Айболит от смерти нас исцелит.
Вот ударил колокол Рождественского собора.
Вот на кладбище слышен хор из-под могильных плит.

Вот, притворившись голубем, ангел ходит по крыше.
Вот старушка-оценщица грустно глядит из окна.
Всякий дар, даже конфетка, совершается свыше.
Хорошо сидеть в саду дотемна.

*
Хорошо сидеть в саду дотемна.
А когда стемнеет часок посидеть у камина.
Вот папа в кресле. В руках газета. Она
содержит передовицу и постановленье кабмина.

Из зала суда - расстреляли какого-то подлеца.
Новости дня - он читает все без разбора.
Но мы с тобой - христиане, мы не осуждаем отца.
Ежик топочет в зарослях вдоль забора.

*
Ежик топочет в зарослях вдоль забора.
Пищат комары - а что еще делать им?
Далеко, на соседней улице, лает голодная свора.
У собак еще большее горе - оказаться чужим.

Да и мы не любим тех, кто не из нашей стаи.
В конце концов это наш город и наша страна.
Раньше здесь правил царь - мантия, горностаи...
Подымаясь, бледнеет, сжимается раскрасневшаяся Луна.

*

Подымаясь, бледнеет, сжимается раскрасневшаяся Луна.
Ветерок шелестит в листве. Жару сменяет прохлада.
Из соседнего дома разгульная песня слышна.
Впрочем, в песне живых нет ни склада, ни лада.

Мы с тобой христиане, мальчик, нам суждено
искать волю Божью в государственном правопорядке.
Искать - суждено, но найти - не дано.
Дождевая вода застоялась в кадке.

*

Дождевая вода застоялась в кадке.
По ту сторону тверди тоже застоялась вода.
Прячется Бог от нас, то в потире, а то и в облатке,
кто причастится - тот не претерпит вреда.

Это становится ясно, когда сгущается вечер,
когда стихает лай уставших голодных собак.
Даже этот мир не вечен, и хорошо, что не вечен.
распускается ароматный ночной табак.

*
Распускается ароматный ночной табак.
Цветы пятиугольны, хрупки, светло-лиловы.
Мы с тобой христиане, мальчик, наши дела - барак,
или военная форма - бойся этой обновы.

А еще, как в пословице, есть сума и тюрьма,
а раньше - топор и костер, перспективы не сладки.
Мама, мы все умрем? Я не знаю сама.
Мама, мы все умрем? Да, но сейчас - все в порядке.

*
Мама, мы все умрем? Да, но сейчас все в порядке.
Уже прохладно, пора возвращаться в дом.
В пионерском лагере дети уснули в палатке,
все куда-то уходят. мы тоже когда-то уйдем.

Век наш семьдесят лет, так в псалме Моисея
человека Божия. Помолимся о стариках.
До ста двадцати, больше просить не смея...
Мама, мы все умрем? Да, но не знаем, как.

*
Мама, мы все умрем? Да, но не знаем как.
Это к лучшему, мальчик, мы с тобой христиане,
Папа наш - инженер, но прадед наш был - батрак.
папа наш - инженер, но дед был в священном сане.

Он служил при товарище Сталине. Его ссылали не раз.
Но он говорил, что Бог поддержка нам и опора.
Что русский с китайцем - братья, что крепнет единство рас.
Мама, мы все умрем? Это случится не скоро.

***

Мама, мы все умрем? Это случится не скоро.
Хорошо сидеть в саду дотемна.
Ежик топочет в зарослях вдоль забора.
Подымаясь, бледнеет, сжимается раскрасневшаяся Луна.

Дождевая вода застоялась в кадке.
Распускается ароматный ночной табак.
Мама, мы все умрем? Да, но сейчас все в порядке.
Мама, мы все умрем? Да, но не знаем как.