borkhers | Записки психиатра

*
В бессознательном людей все болезни заразны, в том числе и безумие. Безумцы - " иные", но и те, кто имеют с ними дело, "иные". Один из френдов, когда я писал о "психозе вдвоем", предложил мне высказаться о психозе в паре "врач-пациент". Я несколько обиделся. Хотя обижаться не на что - в словах "психолог", "психиатр" присутствует "псих", а греческая "псюхе" (душа) как будто и отношения к этим специальностям не имеет. Безумный врач-психиатр такой же герой анекдотов о сумасшедших, как и сами больные. Больной говорит, что он - Наполеон. Сумасшедший, что он себе вообразил - комментирует доктор, ведь Наполеон - это я! Многим людям врачи-психиатры и психотерапевты внушают почти суеверный ужас. И этот архаичный страх иногда приводит к тому, что обращение к "врачевателю души" становится чем-то практически невозможным. Пациенты годами не получают медицинской помощи, их близкие расценивают обращение к психиатру и, тем более, госпитализацию, как предательство, которое их родственник никогда не простит. Что "не простит" - то да, такое бывает. Кроме того, у населения есть миф о том, что в больнице "делают больными", что больница лечит приблизительно так, как тюрьма - исправляет... Увы, и тут малая толика правды есть.

*
Нельзя сказать, чтобы доктора сами не вышучивали свою близость к душевнобольным. Мы с моим другом разработали целую "теорию", согласно которой мы с ним - тяжелые больные, уже десять с лишним лет проведшие в психушке. Правда, в основном - на режиме полустационара, вечером нас отпускают домой, а раз-два в году разрешают лечебный отпуск.
Но выписка раньше, чем мы выйдем на пенсию, нам не светит. А зарплата наша - не зарплата, а пенсия по инвалидности. Что-что, а зарплата действительно более походила на подачку.

*
Мы начинали практику, когда слабым эхом до территории победившего развитого социализма доносился гул антипсихатрической революции на Западе. Мы уже знали термин "психиатрия ярлыков". Откуда-то пришла цитата, смысл которой в том, что психиатр напоминает бачок от унитаза, накапливает сведения о больной, а затем обрушивает их на него в виде репрессивных терминов и назначений. Сам я в то время придумал иную, более мягкую метафору. Психиатр превращает информацию о пациенте в "кирпичики" психиатрических терминов и выстраивает из этих кирпичиков стену между собой и пациентом. И любуется делом рук своих, не видя реальных страданий человека, который бьется головой об эту стену. Из этого неприятия "психиатрии ярлыков" и родился устойчивый интерес к психологии и психоанализу. А среди основной массы врачей бытовал лозунг - "не психологизируй! В смысле, не пытайся анализировать переживания пациента с позиций психологии.
*
Худшие из нас вообще не проявляли интереса к переживаниям пациентов. Как-то во время эпидемии гриппа все врачи хронического мужского отделения заболели, и меня все с тем же другом, Сергеем, бросили в это отделение, прикрыть пробоину в корпусе славной психушки. Просматривая истории болезни, мы увидели, что доктора изобрели "идеальную формулу" для дневниковых записей: "Больной ничем себя не проявляет, на обходах малозаметен".

Сто с лишним пациентов, и все незаметны на обходах! Вероятно, доктора на обходах видели только стены и кровати. Стены были облепленными и треснувшими, кровати - старыми, железными с полусгнившими матрасами и серым бельем.