Из писем М.Т.

НЕНАВИСТЬ


Вот еще история. Она короче других и тоже
о женской ненависти. Знаешь, Марина, уж если
женщина ненавидит, то до конца, как в псалме Давида:
«Совершенною ненавистью их ненавижу».

*

Среди ночи меня разбудили. В селе неподалеку
бригадир рыбацкой артели, член бюро райкома
или обкома, не помню, короче, большая шишка
в масштабе района, кретин, коммунист со стажем,
алкоголик, как водится, тоже со стажем, свалился,
видимо, от инсульта. Скорая помощь ждала. Дорога
заняла меньше часа. Мы подъехали к лучшему дому
в этой мрачной деревне. Впрочем, хозяин
считался большим острословом, тяжелые шутки
типа «мандаты без даты» он повторял несчетно.
Он всегда смеялся. Но те, кто рядом, смеялись редко.
Подчиненных он просто бил. Доставалось и взрослым
сыновьям, и дочери и, конечно,
грузной старой жене. Во время осмотра она молчала.
Старик лежал без сознания. Было ясно,
что это – последние дни. Дыханье его прерывалось.

*
- Скорее всего, он умрет. Но на всякий случай
Я выпишу, что положено. Утром приедет фельдшер
и повторит инъекции. Я загляну к вам после приема.

*
- Пышить що бажаетэ. Нэ буду робыты ничОго.
Нэхай лежыть як лежыть. – Но зачем вы меня позвали?
- А, щоб вы подывылысь на нього. – Зачем вам это?
- Щоб не казалы люды, що я його вбыла.
- А с чего бы им говорить такое?
- Бо я нэнавыджу його. Уси це знають.

*
Фельдшер приехал утром. Она его не впустила.
К полудню старик скончался. Я приехал
и констатировал смерть. Старуха в черном
проводила меня тяжелым, угрюмым взглядом.

*
Его хоронили в районном центре. С речами, оркестром,
хуже которого, видимо, нет на свете. Старуха в черном
шла за гробом. Ее сторонились. Даже дети держались
в стороне от нее. В толпе шептались: «Убила!».

*
Этим дело не кончилось. В зале клуба,
где накануне пьяные парни били друг другу лица,
(это были такие танцы), состоялась гражданская панихида.
Когда убирали цветы, кто-то в гробу заметил бумажку,
смятую в комок, лежащую сбоку. Она оказалась
цветной фотографией младшего внука.

Виновницу определили сразу – подружка
среднего сына, считавшаяся колдуньей.
Последовала расправа – прямо над гробом,
драка с матом, криками и слезами.
Лишь двое - покойник и старая женщина в черном
сохраняли невозмутимость. Им не было дела
до черной магии, хоть и по разным причинам.

*
Позднее этот ребенок лечился в больнице
по поводу пневмонии. Дело кончилось благополучно.

*
Хорошо, что цветное фото вытащили из гроба

*
Со старухой никто не общался. Все говорили – убила.

Из писем М.Т.

НЕНАВИСТЬ


Вот еще история. Она короче других и тоже
о женской ненависти. Знаешь, Марина, уж если
женщина ненавидит, то до конца, как в псалме Давида:
«Совершенною ненавистью их ненавижу».

*

Среди ночи меня разбудили. В селе неподалеку
бригадир рыбацкой артели, член бюро райкома
или обкома, не помню, короче, большая шишка
в масштабе района, кретин, коммунист со стажем,
алкоголик, как водится, тоже со стажем, свалился,
видимо, от инсульта. Скорая помощь ждала. Дорога
заняла меньше часа. Мы подъехали к лучшему дому
в этой мрачной деревне. Впрочем, хозяин
считался большим острословом, тяжелые шутки
типа «мандаты без даты» он повторял несчетно.
Он всегда смеялся. Но те, кто рядом, смеялись редко.
Подчиненных он просто бил. Доставалось и взрослым
сыновьям, и дочери и, конечно,
грузной старой жене. Во время осмотра она молчала.
Старик лежал без сознания. Было ясно,
что это – последние дни. Дыханье его прерывалось.

*
- Скорее всего, он умрет. Но на всякий случай
Я выпишу, что положено. Утром приедет фельдшер
и повторит инъекции. Я загляну к вам после приема.

*
- Пышить що бажаетэ. Нэ буду робыты ничОго.
Нэхай лежыть як лежыть. – Но зачем вы меня позвали?
- А, щоб вы подывылысь на нього. – Зачем вам это?
- Щоб не казалы люды, що я його вбыла.
- А с чего бы им говорить такое?
- Бо я нэнавыджу його. Уси це знають.

*
Фельдшер приехал утром. Она его не впустила.
К полудню старик скончался. Я приехал
и констатировал смерть. Старуха в черном
проводила меня тяжелым, угрюмым взглядом.

*
Его хоронили в районном центре. С речами, оркестром,
хуже которого, видимо, нет на свете. Старуха в черном
шла за гробом. Ее сторонились. Даже дети держались
в стороне от нее. В толпе шептались: «Убила!».

*
Этим дело не кончилось. В зале клуба,
где накануне пьяные парни били друг другу лица,
(это были такие танцы), состоялась гражданская панихида.
Когда убирали цветы, кто-то в гробу заметил бумажку,
смятую в комок, лежащую сбоку. Она оказалась
цветной фотографией младшего внука.

Виновницу определили сразу – подружка
среднего сына, считавшаяся колдуньей.
Последовала расправа – прямо над гробом,
драка с матом, криками и слезами.
Лишь двое - покойник и старая женщина в черном
сохраняли невозмутимость. Им не было дела
до черной магии, хоть и по разным причинам.

*
Позднее этот ребенок лечился в больнице
по поводу пневмонии. Дело кончилось благополучно.

*
Хорошо, что цветное фото вытащили из гроба

*
Со старухой никто не общался. Все говорили – убила.