***
Очередь у лотка.
«Я отлучусь. Вы за мной.
Сын постоит, пока
я забегу в мясной».
Улица пахнет псиной.
Написанный на руке
порядковый номер синий
рядом с пробой Пирке –
красной, цвета помады.
Подозренье на туберкулез.
Помню шепот и взгляды.
Не помню маминых слез.
Поликлиника рядом с горсадом.
Дышите глубже. Рентген.
Притворившийся шоколадом
отвратительный гематоген.
Какао с морщинистой пенкой.
Печенье «Салют», «Привет».
Очередь жмется под стенкой.
Мне одиннадцать лет.
Напротив улыбка Ленина
в стиле «Живее живых».
«В жизнь решения пленума!»
Куда еще денешь их?
«Я отлучусь. Вы – за мной,
Мерзнет город-герой.
Это было ранней весной.
Год шестьдесят второй.
Очередь у лотка.
«Я отлучусь. Вы за мной.
Сын постоит, пока
я забегу в мясной».
Улица пахнет псиной.
Написанный на руке
порядковый номер синий
рядом с пробой Пирке –
красной, цвета помады.
Подозренье на туберкулез.
Помню шепот и взгляды.
Не помню маминых слез.
Поликлиника рядом с горсадом.
Дышите глубже. Рентген.
Притворившийся шоколадом
отвратительный гематоген.
Какао с морщинистой пенкой.
Печенье «Салют», «Привет».
Очередь жмется под стенкой.
Мне одиннадцать лет.
Напротив улыбка Ленина
в стиле «Живее живых».
«В жизнь решения пленума!»
Куда еще денешь их?
«Я отлучусь. Вы – за мной,
Мерзнет город-герой.
Это было ранней весной.
Год шестьдесят второй.