borkhers | Nov. 3rd, 2007

Nov. 3rd, 2007

***

Тогда в каждом районном центре был аэродром,
летное поле, заросшее травой луговой.
У нор торчали столбиками суслики. Баба с ведром
из-под руки глядела на летящий над головой

кукурузник, биплан, ан – два, зеленый, и на борту
белые цифры, какие - снизу не разберешь.
Лицом друг к другу на лавках, с привкусом тошноты во рту
Пассажиры сидели. Внизу колосилась рожь.

Аэропорт – беленый одноэтажный каменный дом,
крытый шифером. Рядом – столб, на нем
тарелка черная, репродуктор. С трудом
разберешь сквозь треск: всех поздравляют с днем

авиатора. Все выполняют предначертанный план.
На месте пустом строится мир иной.
На посадку идет кукурузник, ан - два, биплан.
Ну и болтанка! Пассажиры сидят спиной

к иллюминаторам, не на что там смотреть, сидят
лицом друг к другу. Зажаты между колен узлы,
чемоданы с металлическими углами. В рясе до пят
сельский батюшка. Он знает, что люди пьяны и злы,

и все же в них образ Божий. Что добро на весах
перетянет. Что в полунощи, ни свет, ни заря
се жених грядет. Комбайнер с желтизной в усах
говорит: «Полетал, батяня? Ну и как там Бог в небесах?»
Батяня кивает ему, ни слова не говоря.