![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Nov. 17th, 2007
***
Прочел в путеводителе, что в одном из портов
Малой Азии есть ресторан на вершине горы.
Там подают рыб – из разинутых мертвых ртов
торчат креветки. Рядом – горки икры.
В зале прохладно. На улице - умереть от жары.
А ресторан вращается – замедленная карусель,
кольцо, окруженное сплошной прозрачной стеной.
Проглотишь кусок, посмотришь, но то, что было отсель
видно, уже исчезло. Теперь оно за спиной.
Ты управляешься с вилкой. Султан управляет страной.
На высоком стуле у стойки сидит заморская блядь.
Бедра у ней от ушей. Изумруды сияют в ушах.
Такую разок по коленке ладонью погладь,
и она – твоя навсегда, потому, что и ты – чужак
под колпаком. Властям известен каждый твой шаг.
Там что ни дом – то мечеть. По два минарета торчат
над каждым куполом. В пятницу, в пять часов
одновременно пятьсот муэдзинов так закричат,
что целый мир покачнется от их голосов.
Мир – весы. Ты – гирька на чаше весов.
Прочел в путеводителе, что в одном из портов
Малой Азии есть ресторан на вершине горы.
Там подают рыб – из разинутых мертвых ртов
торчат креветки. Рядом – горки икры.
В зале прохладно. На улице - умереть от жары.
А ресторан вращается – замедленная карусель,
кольцо, окруженное сплошной прозрачной стеной.
Проглотишь кусок, посмотришь, но то, что было отсель
видно, уже исчезло. Теперь оно за спиной.
Ты управляешься с вилкой. Султан управляет страной.
На высоком стуле у стойки сидит заморская блядь.
Бедра у ней от ушей. Изумруды сияют в ушах.
Такую разок по коленке ладонью погладь,
и она – твоя навсегда, потому, что и ты – чужак
под колпаком. Властям известен каждый твой шаг.
Там что ни дом – то мечеть. По два минарета торчат
над каждым куполом. В пятницу, в пять часов
одновременно пятьсот муэдзинов так закричат,
что целый мир покачнется от их голосов.
Мир – весы. Ты – гирька на чаше весов.
***
Прочел в путеводителе, что в одном из портов
Малой Азии есть ресторан на вершине горы.
Там подают рыб – из разинутых мертвых ртов
торчат креветки. Рядом – горки икры.
В зале прохладно. На улице - умереть от жары.
А ресторан вращается – замедленная карусель,
кольцо, окруженное сплошной прозрачной стеной.
Проглотишь кусок, посмотришь, но то, что было отсель
видно, уже исчезло. Теперь оно за спиной.
Ты управляешься с вилкой. Султан управляет страной.
На высоком стуле у стойки сидит заморская блядь.
Бедра у ней от ушей. Изумруды сияют в ушах.
Такую разок по коленке ладонью погладь,
и она – твоя навсегда, потому, что и ты – чужак
под колпаком. Властям известен каждый твой шаг.
Там что ни дом – то мечеть. По два минарета торчат
над каждым куполом. В пятницу, в пять часов
одновременно пятьсот муэдзинов так закричат,
что целый мир покачнется от их голосов.
Мир – весы. Ты – гирька на чаше весов.
Прочел в путеводителе, что в одном из портов
Малой Азии есть ресторан на вершине горы.
Там подают рыб – из разинутых мертвых ртов
торчат креветки. Рядом – горки икры.
В зале прохладно. На улице - умереть от жары.
А ресторан вращается – замедленная карусель,
кольцо, окруженное сплошной прозрачной стеной.
Проглотишь кусок, посмотришь, но то, что было отсель
видно, уже исчезло. Теперь оно за спиной.
Ты управляешься с вилкой. Султан управляет страной.
На высоком стуле у стойки сидит заморская блядь.
Бедра у ней от ушей. Изумруды сияют в ушах.
Такую разок по коленке ладонью погладь,
и она – твоя навсегда, потому, что и ты – чужак
под колпаком. Властям известен каждый твой шаг.
Там что ни дом – то мечеть. По два минарета торчат
над каждым куполом. В пятницу, в пять часов
одновременно пятьсот муэдзинов так закричат,
что целый мир покачнется от их голосов.
Мир – весы. Ты – гирька на чаше весов.