verses

***

Пройти три квартала вниз. Там угловой гастроном.
В винном отделе - Валя. Знаешь ее сто лет.
Может поверить в долг на полтинник. Потом,
конечно, погрузишь ящики. Приспичит – она в туалет

проводит, в конце коридора, служебный, для продавцов,
еще и постережет, чтобы кто не вошел из баб.
Короче, она человек. Да и сам я, в конце концов,
не собака. А человек, известное дело, слаб.

На углу бритый выродок, в оранжевый балахон
одетый, понятно, теплая куртка поверх,
что-то шепчет. Рядом, в скверике, Лаокоон
с отбитым членом. Свет вечерний померк.

Фонари горят через один. У выродка стопка книг.
«Источник вечного наслаждения». Бери – не хочу.
Даром. Никто не берет. Видно, толку от них.
А я, как мимо пройду – книжечку захвачу.

У меня их десятка три. И в каждой, как ни крути,
источник вечного наслаждения. Лампочка под потолком.
В общем, как у людей. Как-нибудь могла бы зайти
на огонек. Не тащить же тебя силком!

verses

***

Пройти три квартала вниз. Там угловой гастроном.
В винном отделе - Валя. Знаешь ее сто лет.
Может поверить в долг на полтинник. Потом,
конечно, погрузишь ящики. Приспичит – она в туалет

проводит, в конце коридора, служебный, для продавцов,
еще и постережет, чтобы кто не вошел из баб.
Короче, она человек. Да и сам я, в конце концов,
не собака. А человек, известное дело, слаб.

На углу бритый выродок, в оранжевый балахон
одетый, понятно, теплая куртка поверх,
что-то шепчет. Рядом, в скверике, Лаокоон
с отбитым членом. Свет вечерний померк.

Фонари горят через один. У выродка стопка книг.
«Источник вечного наслаждения». Бери – не хочу.
Даром. Никто не берет. Видно, толку от них.
А я, как мимо пройду – книжечку захвачу.

У меня их десятка три. И в каждой, как ни крути,
источник вечного наслаждения. Лампочка под потолком.
В общем, как у людей. Как-нибудь могла бы зайти
на огонек. Не тащить же тебя силком!