verses

***

Больной доставлен в приемный покой
с вокзала, где вел себя странно: правой рукой
(вместо левой - культя) приветствовал всех
на манер вождя. К тому же - безумный смех,

бормотание, громкие выкрики в никуда,
отправление естественных потребностей без стыда,
вобщем, скрутили - и в дурку, подняли архив,
нашли учетную карточку, отмыли безумца, и в

хроническое отделение, где тянется коридор
метров на сто, где ведут нескончаемый спор
с присвистывающими голосами внутри головы,
где для прогулок квадрат безоблачной синевы,

где в пластмассовых мисках перловка - Господень дар,
щуплый доктор, сестра как шкаф, бешеный санитар,
телевизор в железной клетке, чтобы экран уберечь,
нетрезвый сантехник, веками устраняющий течь

в санитарном блоке. Раз в месяц, а то и два
на каталке увозят тело, мотается голова,
и хоть бы жена разыскала, хоть бы выписала домой,
а то как ей с хозяйством управляться самой?

verses

***

Больной доставлен в приемный покой
с вокзала, где вел себя странно: правой рукой
(вместо левой - культя) приветствовал всех
на манер вождя. К тому же - безумный смех,

бормотание, громкие выкрики в никуда,
отправление естественных потребностей без стыда,
вобщем, скрутили - и в дурку, подняли архив,
нашли учетную карточку, отмыли безумца, и в

хроническое отделение, где тянется коридор
метров на сто, где ведут нескончаемый спор
с присвистывающими голосами внутри головы,
где для прогулок квадрат безоблачной синевы,

где в пластмассовых мисках перловка - Господень дар,
щуплый доктор, сестра как шкаф, бешеный санитар,
телевизор в железной клетке, чтобы экран уберечь,
нетрезвый сантехник, веками устраняющий течь

в санитарном блоке. Раз в месяц, а то и два
на каталке увозят тело, мотается голова,
и хоть бы жена разыскала, хоть бы выписала домой,
а то как ей с хозяйством управляться самой?