![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
***
Нечем платить по счетам. Никто и не просит.
Цикады стрекочут волнами. Поздний вечер.
Пожилой господин поднимает бокал: «Прозит!».
У юной дамы черная сумочка и китайский веер.
У обоих в душах смятение. Даже, луна - на ущербе,
зависает над морем. Купы вечнозеленых
кустов. Древние горы, дорога, ущелье,
Небольшая лагуна, мечеть, десяток домов на склонах.
Ресторан и купальни держит старый татарин.
В его саду источник вод, говорят, целебных.
Лучший дом в поселке в тридцать втором подарен
советским писателям. Раньше там жил нахлебник.
Ходил в льняном балахоне, венке из полыни,
Борода, акварели, вирши, одышка, огромное брюхо.
Знавшие его красавицы прежних времен и поныне
спорят, носил ли он под балахоном брюки.
Пожилой господин из благородных - чиновник
у пролетариев всех стран, возглавляет мисцеву спилку
пысьменныкив. Юная дама – не лучше, папа - церковник,
бывший соборный протоиерей. Теперь отбывает ссылку.
А она не то чтобы отреклась, так, утаила,
от партии. Помалкивает об отце и его Триедином
Господе. Впрочем, Высшая Сила
ей не поможет, как и знакомство с пожилым господином.
Ни о чем не думает, прижимаясь к нему всем телом,
над ночной лагуной, под ущербным светилом. Ранняя осень.
Они здесь по путевке. Перед арестом, перед расстрелом,
нужно развеяться и расслабиться, тогда – больно не очень.
Нечем платить по счетам. Никто и не просит.
Цикады стрекочут волнами. Поздний вечер.
Пожилой господин поднимает бокал: «Прозит!».
У юной дамы черная сумочка и китайский веер.
У обоих в душах смятение. Даже, луна - на ущербе,
зависает над морем. Купы вечнозеленых
кустов. Древние горы, дорога, ущелье,
Небольшая лагуна, мечеть, десяток домов на склонах.
Ресторан и купальни держит старый татарин.
В его саду источник вод, говорят, целебных.
Лучший дом в поселке в тридцать втором подарен
советским писателям. Раньше там жил нахлебник.
Ходил в льняном балахоне, венке из полыни,
Борода, акварели, вирши, одышка, огромное брюхо.
Знавшие его красавицы прежних времен и поныне
спорят, носил ли он под балахоном брюки.
Пожилой господин из благородных - чиновник
у пролетариев всех стран, возглавляет мисцеву спилку
пысьменныкив. Юная дама – не лучше, папа - церковник,
бывший соборный протоиерей. Теперь отбывает ссылку.
А она не то чтобы отреклась, так, утаила,
от партии. Помалкивает об отце и его Триедином
Господе. Впрочем, Высшая Сила
ей не поможет, как и знакомство с пожилым господином.
Ни о чем не думает, прижимаясь к нему всем телом,
над ночной лагуной, под ущербным светилом. Ранняя осень.
Они здесь по путевке. Перед арестом, перед расстрелом,
нужно развеяться и расслабиться, тогда – больно не очень.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}