verses

***

Раз в год выбираться к морю, чтоб убедиться -оно
еще существует, хотя и забыло давно
о тебе и о городе на берегу.
Раз в год выбираться к морю, как в детстве ходят в кино,
как в игре понарошку сдаются врагу.
Сдаюсь, ничего не могу.


Пляж совершенно пуст, не считая тебя самого, чаек и голубей
первые ищут в песке вторые у кромки. Дней
через десять похолодает. Пока
можно ходить без пальто. С каждым часом небо все голубей.
Ветерок подует, и стягивает рука
лацканы пиджака.

В парке торговля свернута. Вертится лишь карусель одна
с единственным малышом. Вот и мама. Она
в зеленом плаще, на плече ремешок
черной лаковой сумочки, знавшей лучшие времена.
Все для ребенка. Карусель, лучший кусок,
апельсиновый сок.

Мама одна. По Аллее Славы ветер метет листву по прямой
от обелиска к больнице. Нужно справляться самой.
Остановить вращение, пока не продрог
ребенок, не оберешься хлопот, как прошлой осенью и зимой.
Скорей домой, по осенней Одессе, которую Бог
берег, да не уберег.

verses

***

Раз в год выбираться к морю, чтоб убедиться -оно
еще существует, хотя и забыло давно
о тебе и о городе на берегу.
Раз в год выбираться к морю, как в детстве ходят в кино,
как в игре понарошку сдаются врагу.
Сдаюсь, ничего не могу.


Пляж совершенно пуст, не считая тебя самого, чаек и голубей
первые ищут в песке вторые у кромки. Дней
через десять похолодает. Пока
можно ходить без пальто. С каждым часом небо все голубей.
Ветерок подует, и стягивает рука
лацканы пиджака.

В парке торговля свернута. Вертится лишь карусель одна
с единственным малышом. Вот и мама. Она
в зеленом плаще, на плече ремешок
черной лаковой сумочки, знавшей лучшие времена.
Все для ребенка. Карусель, лучший кусок,
апельсиновый сок.

Мама одна. По Аллее Славы ветер метет листву по прямой
от обелиска к больнице. Нужно справляться самой.
Остановить вращение, пока не продрог
ребенок, не оберешься хлопот, как прошлой осенью и зимой.
Скорей домой, по осенней Одессе, которую Бог
берег, да не уберег.

verses

***

парковая скульптура типа спортсмен с ракеткой
прогнулся откинулся лицо исхлестано веткой
ближайшей березки мячик летает над сеткой

или садовница в белом платочке с гипсовой лейкой
вечно стоит за осторожно крашено синей скамейкой
на скамейке граждане отдых бутылка с наклейкой

семь-семь-семь апокалипсис нашего времени крепость
восемнадцать градусов порождает свирепость
в душе осознавшей существание есть нелепость

типа игрушка случая вроде цветной пирамидки
на штырьке колечки бесконечность древние свитки
вольфрамовая спираль на асбесте электроплитки

жизнь форма существования белков жиров углеводов
гипса мрамора вселенских соборов военных заводов
выходов здесь на порядок меньше чем входов

парковая скульптура типа отбитые руки
стопы носы деталь обычной разрухи
эпоха плетется походкой развратной старухи

Обелиск фаллос рядом пламя из дырки в граните
мы всех и вся а нас никто и ничто извините
такие уж мы как есть звонко рвутся памяти нити

verses

***

парковая скульптура типа спортсмен с ракеткой
прогнулся откинулся лицо исхлестано веткой
ближайшей березки мячик летает над сеткой

или садовница в белом платочке с гипсовой лейкой
вечно стоит за осторожно крашено синей скамейкой
на скамейке граждане отдых бутылка с наклейкой

семь-семь-семь апокалипсис нашего времени крепость
восемнадцать градусов порождает свирепость
в душе осознавшей существание есть нелепость

типа игрушка случая вроде цветной пирамидки
на штырьке колечки бесконечность древние свитки
вольфрамовая спираль на асбесте электроплитки

жизнь форма существования белков жиров углеводов
гипса мрамора вселенских соборов военных заводов
выходов здесь на порядок меньше чем входов

парковая скульптура типа отбитые руки
стопы носы деталь обычной разрухи
эпоха плетется походкой развратной старухи

Обелиск фаллос рядом пламя из дырки в граните
мы всех и вся а нас никто и ничто извините
такие уж мы как есть звонко рвутся памяти нити