***
А как вернулся козак в утробу до мамы,
вспухла утроба и стала среди поля курганом,
дубовые домовины обернулись домами,
под иконой на лавке сидит козак со стаканом.
В стакане - горилка, дух буряковой сивухи,
в глиняной миске - борщ, дух мясного навара,
дух земной еды хлебают подземельные духи,
в адской печи пекут куличи - поднялась опара.
Хлебнет козак из стакана - крепкое зелье,
от краюхи откусит, опять хлебнет из стакана.
А смерть говорит: не все тебе гулять в поземелье,
съездил бы, что ли, в гости на дно океана.
Там, на дне океана ни кривды нет, ни обмана.
рыбы дерут друг друга подковками-челюстями.
Царь морской за горилку платит из своего кармана,
а я пока посижу с твоими гостями.
А как вернулся козак в утробу до мамы,
вспухла утроба и стала среди поля курганом,
дубовые домовины обернулись домами,
под иконой на лавке сидит козак со стаканом.
В стакане - горилка, дух буряковой сивухи,
в глиняной миске - борщ, дух мясного навара,
дух земной еды хлебают подземельные духи,
в адской печи пекут куличи - поднялась опара.
Хлебнет козак из стакана - крепкое зелье,
от краюхи откусит, опять хлебнет из стакана.
А смерть говорит: не все тебе гулять в поземелье,
съездил бы, что ли, в гости на дно океана.
Там, на дне океана ни кривды нет, ни обмана.
рыбы дерут друг друга подковками-челюстями.
Царь морской за горилку платит из своего кармана,
а я пока посижу с твоими гостями.