Из архива

***

Толпа расходится с кладбища где-то к пяти,
оставляя тех, кто проделал половину пути,
среди бумажных цветов внизу, взаперти.

Рядом с лиловой крашенкой тоненькая свеча
дотянется язычком до солнечного луча.
Птицы склюют остатки пасхального кулича.

Нищие собирают еду с могил в короба.
Златоуст писал, что на Пасху опустели гроба.
Нет никого в земле. Встретиться не судьба.

(2007)

Из архива

***

Толпа расходится с кладбища где-то к пяти,
оставляя тех, кто проделал половину пути,
среди бумажных цветов внизу, взаперти.

Рядом с лиловой крашенкой тоненькая свеча
дотянется язычком до солнечного луча.
Птицы склюют остатки пасхального кулича.

Нищие собирают еду с могил в короба.
Златоуст писал, что на Пасху опустели гроба.
Нет никого в земле. Встретиться не судьба.

(2007)

verses

***

Буду жить в городке, построенном из камней
турецкой крепости, взятой с боем лет двести назад,
но башни еще стоят, и речка течет, а над ней
остатки крепости, дом, цветущий вишневый сад,
свободно течет вода, и вниз по течению дней
жизнь плывет, кренясь, и на новый лад
старая песня звучит и тянется, и удивляешься сам
протяженности сущего, обращая лицо к небесам.

Известно - сны еще предстоит пережить наяву,
цветные и прочие, когда-никогда пара волов
мимо протащит арбу. Зелень уйдет в синеву,
речь сохранится, но люди не понимают слов.
Овцы сбились в кружок, морды уткнув в траву,
рыбари из сети вытаскивают улов:
тяжелые мертвые рыбы в чешуе золотой.
Святой народ живет на земле святой.

Вера впадает в ересь, сказка впадает в быль,
речка впадает в лиман, или еще куда,
праведный - яко древо, нечестивец - как пыль,
ветер его унесет от лица земли без следа.
Опираясь на заповедь, как инвалид - на костыль,
мир сойдет на нет, но не претерпит вреда.
Речка течет свободно, как кровь и вода из ребра,
мимо мертвых идолов из золота и серебра.

verses

***

Буду жить в городке, построенном из камней
турецкой крепости, взятой с боем лет двести назад,
но башни еще стоят, и речка течет, а над ней
остатки крепости, дом, цветущий вишневый сад,
свободно течет вода, и вниз по течению дней
жизнь плывет, кренясь, и на новый лад
старая песня звучит и тянется, и удивляешься сам
протяженности сущего, обращая лицо к небесам.

Известно - сны еще предстоит пережить наяву,
цветные и прочие, когда-никогда пара волов
мимо протащит арбу. Зелень уйдет в синеву,
речь сохранится, но люди не понимают слов.
Овцы сбились в кружок, морды уткнув в траву,
рыбари из сети вытаскивают улов:
тяжелые мертвые рыбы в чешуе золотой.
Святой народ живет на земле святой.

Вера впадает в ересь, сказка впадает в быль,
речка впадает в лиман, или еще куда,
праведный - яко древо, нечестивец - как пыль,
ветер его унесет от лица земли без следа.
Опираясь на заповедь, как инвалид - на костыль,
мир сойдет на нет, но не претерпит вреда.
Речка течет свободно, как кровь и вода из ребра,
мимо мертвых идолов из золота и серебра.