verses

***

Говорит Василисе ведьма: у мужиков промеж ног белый гриб,
у бабы тому грибку дыра отворена,
но кто на тебя позарится, тот навеки погиб:
твоя дыра заколдована-заговоренА.

Заговорена-запечатана красной кровию-сургучом,
на печати тайный узор - запретительный знак,
только старик-горбун, что мной колдовству научен,
видел этот знак в подростковых снах.

Теперь понимаю,- в ответ Василиса,- вчера гуляла в лесу,
боровики под каждым пеньком на каждом шагу.
думала, вот, лукошко полное тебе принесу,
касаюсь гриба, а сорвать его не могу.

Дело простое, - шепчет ведьма, - острым ножичком подрезай,
новые повырастают, чего страдать и о чем скорбеть,
на бечевку нанижешь, высушишь, зима-то долгая, знай,
разве только суп варить грибной, да печальные песни петь.

А надо бы навестить,- Василиса думает,- того старичка-горбуна,
а надо бы приласкать-приголубить его,
чай пройдет седина и распрямится его спина,
а там поглядим на что годится его колдовство.

verses

***

Говорит Василисе ведьма: у мужиков промеж ног белый гриб,
у бабы тому грибку дыра отворена,
но кто на тебя позарится, тот навеки погиб:
твоя дыра заколдована-заговоренА.

Заговорена-запечатана красной кровию-сургучом,
на печати тайный узор - запретительный знак,
только старик-горбун, что мной колдовству научен,
видел этот знак в подростковых снах.

Теперь понимаю,- в ответ Василиса,- вчера гуляла в лесу,
боровики под каждым пеньком на каждом шагу.
думала, вот, лукошко полное тебе принесу,
касаюсь гриба, а сорвать его не могу.

Дело простое, - шепчет ведьма, - острым ножичком подрезай,
новые повырастают, чего страдать и о чем скорбеть,
на бечевку нанижешь, высушишь, зима-то долгая, знай,
разве только суп варить грибной, да печальные песни петь.

А надо бы навестить,- Василиса думает,- того старичка-горбуна,
а надо бы приласкать-приголубить его,
чай пройдет седина и распрямится его спина,
а там поглядим на что годится его колдовство.