![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
две подборки
Aug. 1st, 2009 12:24 amна сайте "Середина мира". Спасибо Наталье Черных.
Aug. 1st, 2009
***
он просыпается будит ее за нами идут слышишь шаги
она зевает не те времена успокойся спи
сейчас накапаю валерьянки куда ты пошла не лги
успокойся на кухню сейчас вернусь потерпи
метла скребет по асфальту еще не рассвело
напротив уже занимают очередь через час фургон
молоко в бутылках сметана в баночках в окне запотело стекло
но потом потеплеет в углу шинель без погон
висит рядом с черным довоенным зонтом
в коридоре пыльная лампочка рыжий свет
за нами пришли говорит фантому фантом
успокойся спи фантом фантому в ответ
никто не придет бурые капли в рюмочку пей
не хочу ты что-то скрывешь посмотри мне в глаза очки
с толстыми стеклами катаракта и так до скончания дней
и после не успокоятся покойные старички
он просыпается будит ее за нами идут слышишь шаги
она зевает не те времена успокойся спи
сейчас накапаю валерьянки куда ты пошла не лги
успокойся на кухню сейчас вернусь потерпи
метла скребет по асфальту еще не рассвело
напротив уже занимают очередь через час фургон
молоко в бутылках сметана в баночках в окне запотело стекло
но потом потеплеет в углу шинель без погон
висит рядом с черным довоенным зонтом
в коридоре пыльная лампочка рыжий свет
за нами пришли говорит фантому фантом
успокойся спи фантом фантому в ответ
никто не придет бурые капли в рюмочку пей
не хочу ты что-то скрывешь посмотри мне в глаза очки
с толстыми стеклами катаракта и так до скончания дней
и после не успокоятся покойные старички
***
он просыпается будит ее за нами идут слышишь шаги
она зевает не те времена успокойся спи
сейчас накапаю валерьянки куда ты пошла не лги
успокойся на кухню сейчас вернусь потерпи
метла скребет по асфальту еще не рассвело
напротив уже занимают очередь через час фургон
молоко в бутылках сметана в баночках в окне запотело стекло
но потом потеплеет в углу шинель без погон
висит рядом с черным довоенным зонтом
в коридоре пыльная лампочка рыжий свет
за нами пришли говорит фантому фантом
успокойся спи фантом фантому в ответ
никто не придет бурые капли в рюмочку пей
не хочу ты что-то скрывешь посмотри мне в глаза очки
с толстыми стеклами катаракта и так до скончания дней
и после не успокоятся покойные старички
он просыпается будит ее за нами идут слышишь шаги
она зевает не те времена успокойся спи
сейчас накапаю валерьянки куда ты пошла не лги
успокойся на кухню сейчас вернусь потерпи
метла скребет по асфальту еще не рассвело
напротив уже занимают очередь через час фургон
молоко в бутылках сметана в баночках в окне запотело стекло
но потом потеплеет в углу шинель без погон
висит рядом с черным довоенным зонтом
в коридоре пыльная лампочка рыжий свет
за нами пришли говорит фантому фантом
успокойся спи фантом фантому в ответ
никто не придет бурые капли в рюмочку пей
не хочу ты что-то скрывешь посмотри мне в глаза очки
с толстыми стеклами катаракта и так до скончания дней
и после не успокоятся покойные старички
Из архива - к сегодняшнему дню
Aug. 1st, 2009 08:19 amСвятой Серафим Саровский
Палех, начало XX века
Ударят к вечерне в Дивееве и Сарове.
Окунувшись в омут, младенца родит царица.
Вся страна услышит шелест прозрачной крови,
которая все течет, не в силах остановиться.
Разве только забормочет ее великан из Сибири,
разве только прольют ее в упор из нагана,
разве только свечку зажжет у рукописной Псалтири
чтец-декламатор, хлебнув чумы из стакана.
Разве только годы вплотную ушедшего века
перетасуют и раздадут в случайном порядке,
что карты старой колоды. Игра называется сека.
Меч не сечет генсека. Останки(остатки сладки.
И для чего было молить на коленях, на круглом камне,
посреди лужайки в сердцевине лиственной чащи?
Рука Господня с чашей мерещится издалека мне.
Да минует нас чаша сия. И то, что в чаше.
Лижет медведь руку сгорбленному монаху.
Чтец-декламатор читает: «Доколе? Доколе,
Боже, забудеши мя, словно малую птаху?»
Поднимусь с колен. Выйду в чистое поле.
Скошена озимь. Судя по всем приметам —
ударившись оземь, плоть обернется светом.
Истина невыносима. Ошибка непоправима.
Ох, запоют Пасху Христову засушливым летом,
понесут по Руси кости убогого Серафима
2006
Палех, начало XX века
Ударят к вечерне в Дивееве и Сарове.
Окунувшись в омут, младенца родит царица.
Вся страна услышит шелест прозрачной крови,
которая все течет, не в силах остановиться.
Разве только забормочет ее великан из Сибири,
разве только прольют ее в упор из нагана,
разве только свечку зажжет у рукописной Псалтири
чтец-декламатор, хлебнув чумы из стакана.
Разве только годы вплотную ушедшего века
перетасуют и раздадут в случайном порядке,
что карты старой колоды. Игра называется сека.
Меч не сечет генсека. Останки(остатки сладки.
И для чего было молить на коленях, на круглом камне,
посреди лужайки в сердцевине лиственной чащи?
Рука Господня с чашей мерещится издалека мне.
Да минует нас чаша сия. И то, что в чаше.
Лижет медведь руку сгорбленному монаху.
Чтец-декламатор читает: «Доколе? Доколе,
Боже, забудеши мя, словно малую птаху?»
Поднимусь с колен. Выйду в чистое поле.
Скошена озимь. Судя по всем приметам —
ударившись оземь, плоть обернется светом.
Истина невыносима. Ошибка непоправима.
Ох, запоют Пасху Христову засушливым летом,
понесут по Руси кости убогого Серафима
2006
Из архива - к сегодняшнему дню
Aug. 1st, 2009 08:19 amСвятой Серафим Саровский
Палех, начало XX века
Ударят к вечерне в Дивееве и Сарове.
Окунувшись в омут, младенца родит царица.
Вся страна услышит шелест прозрачной крови,
которая все течет, не в силах остановиться.
Разве только забормочет ее великан из Сибири,
разве только прольют ее в упор из нагана,
разве только свечку зажжет у рукописной Псалтири
чтец-декламатор, хлебнув чумы из стакана.
Разве только годы вплотную ушедшего века
перетасуют и раздадут в случайном порядке,
что карты старой колоды. Игра называется сека.
Меч не сечет генсека. Останки(остатки сладки.
И для чего было молить на коленях, на круглом камне,
посреди лужайки в сердцевине лиственной чащи?
Рука Господня с чашей мерещится издалека мне.
Да минует нас чаша сия. И то, что в чаше.
Лижет медведь руку сгорбленному монаху.
Чтец-декламатор читает: «Доколе? Доколе,
Боже, забудеши мя, словно малую птаху?»
Поднимусь с колен. Выйду в чистое поле.
Скошена озимь. Судя по всем приметам —
ударившись оземь, плоть обернется светом.
Истина невыносима. Ошибка непоправима.
Ох, запоют Пасху Христову засушливым летом,
понесут по Руси кости убогого Серафима
2006
Палех, начало XX века
Ударят к вечерне в Дивееве и Сарове.
Окунувшись в омут, младенца родит царица.
Вся страна услышит шелест прозрачной крови,
которая все течет, не в силах остановиться.
Разве только забормочет ее великан из Сибири,
разве только прольют ее в упор из нагана,
разве только свечку зажжет у рукописной Псалтири
чтец-декламатор, хлебнув чумы из стакана.
Разве только годы вплотную ушедшего века
перетасуют и раздадут в случайном порядке,
что карты старой колоды. Игра называется сека.
Меч не сечет генсека. Останки(остатки сладки.
И для чего было молить на коленях, на круглом камне,
посреди лужайки в сердцевине лиственной чащи?
Рука Господня с чашей мерещится издалека мне.
Да минует нас чаша сия. И то, что в чаше.
Лижет медведь руку сгорбленному монаху.
Чтец-декламатор читает: «Доколе? Доколе,
Боже, забудеши мя, словно малую птаху?»
Поднимусь с колен. Выйду в чистое поле.
Скошена озимь. Судя по всем приметам —
ударившись оземь, плоть обернется светом.
Истина невыносима. Ошибка непоправима.
Ох, запоют Пасху Христову засушливым летом,
понесут по Руси кости убогого Серафима
2006