verses

Зоб

Катыши янтаря на суровой нитке
грубые, мутные, как деревенские нравы.
Говорят, что янтарь помогает от щитовидки.
доктора смеются, но люди, наверное, правы.

И все же глаза - выпучиваются, шея пухнет, с годами
рыхлый зоб подпирает под подбородок,
и барчук в матроске шепчет нарядной даме,
что в книжке про Альпы он видел таких уродок.

Впрочем, Альпы иное дело, там воде не хватает йода,
там поет рожок, пасутся коровы, живут кретины.
Горы столь прекрасны, что вид приземистого урода
совершенно не портит общей картины.

А барчук все шепчет нарядной даме, не отлипает от уха,
никак не нарадуется сделанному открытью.
И мимо них водянистая, рыхлая молодуха
гордо проносит зоб, перетянутый янтарной нитью.

verses

Зоб

Катыши янтаря на суровой нитке
грубые, мутные, как деревенские нравы.
Говорят, что янтарь помогает от щитовидки.
доктора смеются, но люди, наверное, правы.

И все же глаза - выпучиваются, шея пухнет, с годами
рыхлый зоб подпирает под подбородок,
и барчук в матроске шепчет нарядной даме,
что в книжке про Альпы он видел таких уродок.

Впрочем, Альпы иное дело, там воде не хватает йода,
там поет рожок, пасутся коровы, живут кретины.
Горы столь прекрасны, что вид приземистого урода
совершенно не портит общей картины.

А барчук все шепчет нарядной даме, не отлипает от уха,
никак не нарадуется сделанному открытью.
И мимо них водянистая, рыхлая молодуха
гордо проносит зоб, перетянутый янтарной нитью.

Из архива

Афганская борзая


С черными узкими мордами, гривами в желтых тонах
на коричневом фоне, стройные, быстрые, а потому
никому не нужные здесь, в четырех стенах,
на проплеванных тротуарах, не нужные никому,

вместе с толпой вчерашних людей вчерашние псы
стали позавчерашними. Шатания и разброд.
Борзые бежали, опустив к асфальту носы,
люди ушли, по инерции глядя вперед.

Марш, марш вперед, рабочий народ, во тьму,
не прося пощады, не говоря никому
доброго слова, отовсюду чуя подвох,
читая в глазах друзей – хоть бы ты скорее подох!

Жизнь колотит коленом в пах, кулаком под дых.
За гробовой доской, за городской чертой,
стая афганских борзых одичавших, седых,
приглядывается к пришельцам, пахнущим пустотой.

(2007)

Из архива

Афганская борзая


С черными узкими мордами, гривами в желтых тонах
на коричневом фоне, стройные, быстрые, а потому
никому не нужные здесь, в четырех стенах,
на проплеванных тротуарах, не нужные никому,

вместе с толпой вчерашних людей вчерашние псы
стали позавчерашними. Шатания и разброд.
Борзые бежали, опустив к асфальту носы,
люди ушли, по инерции глядя вперед.

Марш, марш вперед, рабочий народ, во тьму,
не прося пощады, не говоря никому
доброго слова, отовсюду чуя подвох,
читая в глазах друзей – хоть бы ты скорее подох!

Жизнь колотит коленом в пах, кулаком под дых.
За гробовой доской, за городской чертой,
стая афганских борзых одичавших, седых,
приглядывается к пришельцам, пахнущим пустотой.

(2007)