verses

***

Левиафан, изгибаясь, хватает себя за хвост, замыкая круг.
В центре - кораблик. Чего не встретишь в морях!
Похоже, конец. Но поневоле любуешься делом Господних рук:
чешуя блестит, как щиты. Закипает пена в ноздрях.

Напоминает крепостную стену спинной плавник.
Глаз, что светило черное в перламутровом ободке.
Левиафан губит из озорства - он большой шутник.
Он - гигантский шутник. Такого не проводишь на поводке.

На крючок не поймаешь, леской язык не прищемишь ему,
не загарпунишь, воле своей не подчинишь.
Постигнуть тайну его невозможно людскому уму.
Человек для него, как мышь. А кто пожалеет мышь?

Глядят моряки на живое замкнутое кольцо.
К высокому небу не поднимают глаз.
А с неба Господь склоняет улыбающееся лицо:
Опять пугаешь людей? Чтобы это - в последний раз!

И, размыкая кольцо, Левиафан уходит на глубину,
и ударом хвоста поднимает чудовищную волну,
и волна уносит корабль в удивительную страну,
где всюду - равнина, где бабы в цветных платках,
где моря никто не видел, а извилистая река
течет далеко и медленно откуда-то издалека,
где благословляет народ Господня рука,
а сам Господь скрывается в кучевых облаках.

verses

***

Левиафан, изгибаясь, хватает себя за хвост, замыкая круг.
В центре - кораблик. Чего не встретишь в морях!
Похоже, конец. Но поневоле любуешься делом Господних рук:
чешуя блестит, как щиты. Закипает пена в ноздрях.

Напоминает крепостную стену спинной плавник.
Глаз, что светило черное в перламутровом ободке.
Левиафан губит из озорства - он большой шутник.
Он - гигантский шутник. Такого не проводишь на поводке.

На крючок не поймаешь, леской язык не прищемишь ему,
не загарпунишь, воле своей не подчинишь.
Постигнуть тайну его невозможно людскому уму.
Человек для него, как мышь. А кто пожалеет мышь?

Глядят моряки на живое замкнутое кольцо.
К высокому небу не поднимают глаз.
А с неба Господь склоняет улыбающееся лицо:
Опять пугаешь людей? Чтобы это - в последний раз!

И, размыкая кольцо, Левиафан уходит на глубину,
и ударом хвоста поднимает чудовищную волну,
и волна уносит корабль в удивительную страну,
где всюду - равнина, где бабы в цветных платках,
где моря никто не видел, а извилистая река
течет далеко и медленно откуда-то издалека,
где благословляет народ Господня рука,
а сам Господь скрывается в кучевых облаках.