С Праздником!

***

Два апостола, один со связкой ключей,
второй - с пачкой посланий, жаль, что в те времена –
ни конвертов, ни марок почтовых. При свете свечей
разуму внятны древние письмена.

Всему сострадает, всему сорадуется любовь,
не гордится, не ищет выгод, да и к чему
искать? Это знает младенец любой,
и потому райския двери отверсты ему.

И ребенок идет туда, где сияет свет,
где расцветает сад, где хор звучит неземной.
Но сзади мать его обнимает: «Нет!
не уходи, мой милый, останься со мной!»

(2007)

***

Приидешь ко райским дверям, а у дверей
с ключом стоит бородатый старый еврей,
голова, как редька, проплешина, руки дрожат,
видать - паркинсон, стоит, как будто просит деньжат...

Ох, прожил человек на земле среди них свои грешные дни,
вот и у райских врат - всюду они!
Всюду они, Господи, сохрани!

Что же Ты поставил жида охранять свой рай?
Тяжко-важко, хоть вовсе не умирай!

Кажуть, що в нас, когда Украйну гнобила Ржечь
Посполита, ставили ляхи евреев храмы стеречь,
говорят, что в церкву идя православный народ
платил еврею по медному грошу за вход.
Вот, теперь сую проклятому сотню, а он - не берет!
Все отворачивается, кривит свой слюнявый рот.

Просишь его, а он - не шелохнется, как будто глух.
Только вздрагивает, если там, внизу, на земле прокричит петух.
(2010)

С Праздником!

***

Два апостола, один со связкой ключей,
второй - с пачкой посланий, жаль, что в те времена –
ни конвертов, ни марок почтовых. При свете свечей
разуму внятны древние письмена.

Всему сострадает, всему сорадуется любовь,
не гордится, не ищет выгод, да и к чему
искать? Это знает младенец любой,
и потому райския двери отверсты ему.

И ребенок идет туда, где сияет свет,
где расцветает сад, где хор звучит неземной.
Но сзади мать его обнимает: «Нет!
не уходи, мой милый, останься со мной!»

(2007)

***

Приидешь ко райским дверям, а у дверей
с ключом стоит бородатый старый еврей,
голова, как редька, проплешина, руки дрожат,
видать - паркинсон, стоит, как будто просит деньжат...

Ох, прожил человек на земле среди них свои грешные дни,
вот и у райских врат - всюду они!
Всюду они, Господи, сохрани!

Что же Ты поставил жида охранять свой рай?
Тяжко-важко, хоть вовсе не умирай!

Кажуть, що в нас, когда Украйну гнобила Ржечь
Посполита, ставили ляхи евреев храмы стеречь,
говорят, что в церкву идя православный народ
платил еврею по медному грошу за вход.
Вот, теперь сую проклятому сотню, а он - не берет!
Все отворачивается, кривит свой слюнявый рот.

Просишь его, а он - не шелохнется, как будто глух.
Только вздрагивает, если там, внизу, на земле прокричит петух.
(2010)

кефалопод

"И я вплетал бы свой голос в общий звериный вой
там, где нога продолжает начатое головой..."
(И. Бродский)

Осьминог Пауль - кефалопод, головоногое. Поэтому ему положено разбираться в игре, где только голова и ноги в ходу. Впрочем, я надеюсь, что моллюск получил удовольствие от съеденных им мидий.
Думаю, что чемпионат, который бы проводился только с помощью Пауля (он выбирал бы победителя, а сам матч можно было бы отменить, зачем эти страсти, если результат известен?) был бы уникальным зрелищем.

Какая экономия!

А вообще, финал мирового первенства - одна из наиболее жестких и скучных игр, которые я повидал на своем веку.

кефалопод

"И я вплетал бы свой голос в общий звериный вой
там, где нога продолжает начатое головой..."
(И. Бродский)

Осьминог Пауль - кефалопод, головоногое. Поэтому ему положено разбираться в игре, где только голова и ноги в ходу. Впрочем, я надеюсь, что моллюск получил удовольствие от съеденных им мидий.
Думаю, что чемпионат, который бы проводился только с помощью Пауля (он выбирал бы победителя, а сам матч можно было бы отменить, зачем эти страсти, если результат известен?) был бы уникальным зрелищем.

Какая экономия!

А вообще, финал мирового первенства - одна из наиболее жестких и скучных игр, которые я повидал на своем веку.