(no subject)

***

Не видно, не слышно тебя. Как ты сумел
спрятаться? Так. Стал невидимым, онемел.
А был бы видим, стал бы бледен, как мел.

Я и есть кусочек мела в Божьей руке. Несколько лет
крошился на черной доске, оставляя след.
И сейчас ощущаю насквозь проходящий свет.

Лучше взгляни, как разросся незримый град.
Атланты, кариатиды украшают каждый фасад.
Бесплотный, бесплодный сад. Но плоды, сияя, висят,

падают и лежат, выглядывая из травы.
Гипсовые барабанщики, мраморные львы,
прозрачная грива вокруг каждой пустой головы.

Этот бесплотный город – Четвертый Рим,
которого нет и не будет, хотя он есть, но незрим.
На лицо, лишенное черт, не нужно накладывать грим.

И ты погулял бы здесь, только дома ждут,
не садятся за стол, тонкую свечку жгут,
поминая тех, кто со мною остался тут.

(2007)

(no subject)

***

Не видно, не слышно тебя. Как ты сумел
спрятаться? Так. Стал невидимым, онемел.
А был бы видим, стал бы бледен, как мел.

Я и есть кусочек мела в Божьей руке. Несколько лет
крошился на черной доске, оставляя след.
И сейчас ощущаю насквозь проходящий свет.

Лучше взгляни, как разросся незримый град.
Атланты, кариатиды украшают каждый фасад.
Бесплотный, бесплодный сад. Но плоды, сияя, висят,

падают и лежат, выглядывая из травы.
Гипсовые барабанщики, мраморные львы,
прозрачная грива вокруг каждой пустой головы.

Этот бесплотный город – Четвертый Рим,
которого нет и не будет, хотя он есть, но незрим.
На лицо, лишенное черт, не нужно накладывать грим.

И ты погулял бы здесь, только дома ждут,
не садятся за стол, тонкую свечку жгут,
поминая тех, кто со мною остался тут.

(2007)

Одесский синдром

***

Итак, литература одновременно и творец одесского мифа, и его составная часть. Как созидатель мифа литература вполне реальна, но как часть мифа она совершенно фантазийна. И другого пути у нас нет: реальность достаточно печальна. В принципе литературу одесскую можно разделить на три части - заезжую, выездную и "остаточную". Заезжали в Одессу лучшие писатели и поэты России - Пушкин, Гоголь, Бунин, Маяковский... Одесса так или иначе присваивала их себе, легендами ли, названиями ли улиц, памятниками и мемориальными досками. Одесса входила в творчество этих писателей и поэтов. Но... Так вспоминают о мимолетном увлечении юности - с грустью, а иногда и с раздражением...
Выездная литература - литература, созданная одесситами, не пожелавшими умирать в городе, где они родились. Ахматова - не в счет, ее увезли из Одессы ребенком, а в стихах она публично отреклась от родного города, предложив поставить ей памятник "не там, возле моря. где я родилась, последняя с морем разорвана связь..." Памятник все же поставили - в том районе, где предположительно находилась дача, на которой появилась на свет Анна Андреевна Горенко. Памятник состоял из бронзового барельефа и чугунной литой скамьи. Все элементы памятника в разное время были похищены и сданы на переплавку, скорее всего. Затем памятник был восстановлен.
Но вот беда - краса и гордость "одесской литературы", поэты и писатели т.н. южно-русской (теперь, как оказалось, южно-украинской) школы уже во вполне зрелом возрасте сознательно покинули свой город, не забыв оставить нам переписку, в которой город назывался "мертвым" и "пустым". В семидесятые-девяностые годы двадцатого века история повторилась, правда, писатели покинувшие Одессу в эти годы никогда не достигали того уровня известности, как Багрицкий, Катаев, Олеша... Хоть имена в ней - замечательные. Назову хотя бы троих - Аркадий Львов, Юрий Михайлик, Мария Галина. Но имен на самом деле - гораздо больше.
Хуже обстоят дела с литературой остаточной. Те, кто умер здесь, практически неизвестны. Даже такой замечательный украинский поэт как Борис Нечерда, уже в пору независимости Украины. Мне в свое время, когда Борис был уже очень болен, приходилось хлопотать о выделении ему хоть какой-нибудь квартиры... Какая там квартира! Был в Одессе такой советский поэт Виктор Бершадский. Поэт не очень выдающийся, иногда просто наивный... Он попытался было уехать в Москву и был там какое-то время, но не удержался. Возвращение он описал так:

Мой переезд - сомнительная доблесть.
Общение, издательства, друзья..
Москва - Москва, а область это - область,
и ничего поделать тут нельзя.

Ничего не скажешь, прав был Виктор Арнольдович. Область это область, Одесса - это Одесса, ах!

***

Самое болезненное. Я уверен, что при разнородности населения Одессы, у нее не может быть одного, единственного мифа. Думаю, что каждая этническая группа создавала здесь свой миф. Неужели у греков нет своего одесского мифа, в центре которого "Филики Этерия"? Неужели молдаване равнодушны к тому, что "Молдаванка" - молдавское поселение - старше основной части Одессы? я наблюдал малоудачную попытку утвердить украинский одесский миф в качестве основного, официального. Этот миф основывался на том, что на месте турецкого Хаджибея когда-то было украинское поселение Кацюбеев, таким образом, Одессе - не двести лет, а целых шестьсот. Дерибас и Ланжерон спрятались было за спину атамана Головатого. А казацкие силы, участвовавшие во взятии Хаджибея, превратились на какое-то время в освободителей исконных земель от турок. Здесь дело не в фактах, а в акцентах. Хотя при необходимости факты хоронились под тяжким грузом фантазии - фантазии бывают тяжелы, да.

Так вот, официальный "одесский миф" - это тоже миф частичный, принадлежащий существенной части, но все же только части - населения Одессы. Эта часть присутствовала в городе дольше и была стабильнее иных. Она лучше говорила - говорила ярко, хоть и с акцентом. Но об этом - далее.

Одесский синдром

***

Итак, литература одновременно и творец одесского мифа, и его составная часть. Как созидатель мифа литература вполне реальна, но как часть мифа она совершенно фантазийна. И другого пути у нас нет: реальность достаточно печальна. В принципе литературу одесскую можно разделить на три части - заезжую, выездную и "остаточную". Заезжали в Одессу лучшие писатели и поэты России - Пушкин, Гоголь, Бунин, Маяковский... Одесса так или иначе присваивала их себе, легендами ли, названиями ли улиц, памятниками и мемориальными досками. Одесса входила в творчество этих писателей и поэтов. Но... Так вспоминают о мимолетном увлечении юности - с грустью, а иногда и с раздражением...
Выездная литература - литература, созданная одесситами, не пожелавшими умирать в городе, где они родились. Ахматова - не в счет, ее увезли из Одессы ребенком, а в стихах она публично отреклась от родного города, предложив поставить ей памятник "не там, возле моря. где я родилась, последняя с морем разорвана связь..." Памятник все же поставили - в том районе, где предположительно находилась дача, на которой появилась на свет Анна Андреевна Горенко. Памятник состоял из бронзового барельефа и чугунной литой скамьи. Все элементы памятника в разное время были похищены и сданы на переплавку, скорее всего. Затем памятник был восстановлен.
Но вот беда - краса и гордость "одесской литературы", поэты и писатели т.н. южно-русской (теперь, как оказалось, южно-украинской) школы уже во вполне зрелом возрасте сознательно покинули свой город, не забыв оставить нам переписку, в которой город назывался "мертвым" и "пустым". В семидесятые-девяностые годы двадцатого века история повторилась, правда, писатели покинувшие Одессу в эти годы никогда не достигали того уровня известности, как Багрицкий, Катаев, Олеша... Хоть имена в ней - замечательные. Назову хотя бы троих - Аркадий Львов, Юрий Михайлик, Мария Галина. Но имен на самом деле - гораздо больше.
Хуже обстоят дела с литературой остаточной. Те, кто умер здесь, практически неизвестны. Даже такой замечательный украинский поэт как Борис Нечерда, уже в пору независимости Украины. Мне в свое время, когда Борис был уже очень болен, приходилось хлопотать о выделении ему хоть какой-нибудь квартиры... Какая там квартира! Был в Одессе такой советский поэт Виктор Бершадский. Поэт не очень выдающийся, иногда просто наивный... Он попытался было уехать в Москву и был там какое-то время, но не удержался. Возвращение он описал так:

Мой переезд - сомнительная доблесть.
Общение, издательства, друзья..
Москва - Москва, а область это - область,
и ничего поделать тут нельзя.

Ничего не скажешь, прав был Виктор Арнольдович. Область это область, Одесса - это Одесса, ах!

***

Самое болезненное. Я уверен, что при разнородности населения Одессы, у нее не может быть одного, единственного мифа. Думаю, что каждая этническая группа создавала здесь свой миф. Неужели у греков нет своего одесского мифа, в центре которого "Филики Этерия"? Неужели молдаване равнодушны к тому, что "Молдаванка" - молдавское поселение - старше основной части Одессы? я наблюдал малоудачную попытку утвердить украинский одесский миф в качестве основного, официального. Этот миф основывался на том, что на месте турецкого Хаджибея когда-то было украинское поселение Кацюбеев, таким образом, Одессе - не двести лет, а целых шестьсот. Дерибас и Ланжерон спрятались было за спину атамана Головатого. А казацкие силы, участвовавшие во взятии Хаджибея, превратились на какое-то время в освободителей исконных земель от турок. Здесь дело не в фактах, а в акцентах. Хотя при необходимости факты хоронились под тяжким грузом фантазии - фантазии бывают тяжелы, да.

Так вот, официальный "одесский миф" - это тоже миф частичный, принадлежащий существенной части, но все же только части - населения Одессы. Эта часть присутствовала в городе дольше и была стабильнее иных. Она лучше говорила - говорила ярко, хоть и с акцентом. Но об этом - далее.

verses

***

Hа скольких холмах этот город - не знаю, и никто не считал*,
но точно, что на холмах, и, кажется, их не меньше пяти,
тут в трамваях орудовал гениальный вор** - карманы щипал,
тут гениальный любовник девчонок сбивал с пути***,
и девчонки охотно сбивались, и музыканты в саду
тоже сбивались с ритма, и каждый сбой
был лучше прежнего****, здесь привлекались к суду
аферисты, фанаты чужого, красавцы собой,
они выходили оправданными, в белых одеждах*****, а потому
можно было удачу им предрекать на спор,
и если гневался Бог и насылал на город чуму,
то быстро раскаивался и прекращался мор******.


*впрочем, есть взыскательные умы,
считающие людей в домах, дома на холмах и сами холмы,
но с такими умами предпочитаем пореже встречаться мы.

** вор был гениален, и все же позднее он
был арестован, как австралийский шпион.
У него была сумка, в ней кенгуренок, вцепившись в сосок, висел.
Кенгуренок был конфискован, а вор, как положено, сел.

***впрочем, путь был все туда же, к мужчине в кровать,
с такого пути девчонок не стоит сбивать,
на свадьбе последствия можно под белым платьем скрывать.

**** в городском саду играет духовой оркестр.
Оркестранты - студенты консерватории с задолженностью за первый семестр.
Репертуар известен - марш. а за ним - вальсок
уходит в небытие, как вода - в песок.

***** например, продавец газводы был одет в белый халат,
а сам был негр, по крайней мере - мулат,
папа приехал из Конго, есть такая страна,
строить светлое будущее, не понял сам - нахрена.

****** прекращался, но не надолго. Вслед за чумой
приходила холера к нам, как к себе домой.

verses

***

Hа скольких холмах этот город - не знаю, и никто не считал*,
но точно, что на холмах, и, кажется, их не меньше пяти,
тут в трамваях орудовал гениальный вор** - карманы щипал,
тут гениальный любовник девчонок сбивал с пути***,
и девчонки охотно сбивались, и музыканты в саду
тоже сбивались с ритма, и каждый сбой
был лучше прежнего****, здесь привлекались к суду
аферисты, фанаты чужого, красавцы собой,
они выходили оправданными, в белых одеждах*****, а потому
можно было удачу им предрекать на спор,
и если гневался Бог и насылал на город чуму,
то быстро раскаивался и прекращался мор******.


*впрочем, есть взыскательные умы,
считающие людей в домах, дома на холмах и сами холмы,
но с такими умами предпочитаем пореже встречаться мы.

** вор был гениален, и все же позднее он
был арестован, как австралийский шпион.
У него была сумка, в ней кенгуренок, вцепившись в сосок, висел.
Кенгуренок был конфискован, а вор, как положено, сел.

***впрочем, путь был все туда же, к мужчине в кровать,
с такого пути девчонок не стоит сбивать,
на свадьбе последствия можно под белым платьем скрывать.

**** в городском саду играет духовой оркестр.
Оркестранты - студенты консерватории с задолженностью за первый семестр.
Репертуар известен - марш. а за ним - вальсок
уходит в небытие, как вода - в песок.

***** например, продавец газводы был одет в белый халат,
а сам был негр, по крайней мере - мулат,
папа приехал из Конго, есть такая страна,
строить светлое будущее, не понял сам - нахрена.

****** прекращался, но не надолго. Вслед за чумой
приходила холера к нам, как к себе домой.