verses

***

Мама, пойдем смотреть панораму, ту, которая про войну.
Круглое здание, в нем - сражение в натуральную величину.
Что ближе - больше, со спичечный коробок то, что вдали,
Артиллеристы у пушки. Офицер командует: "пли"!

Слева - пехота, справа строят редут.
Прямо - наши "ихних" пленных ведут.

Крутят запись - гром канонады, ржание лошадей.
Мальчику скоро восемь. В голове его много идей,
например, как совершить революцию раньше на сто пять лет,
на бородинском поле среди золотых эполет,
в кармане у мальчика новый игрушечный пистолет.
Мальчик занят, он еще не знает, кто он:
товарищ Кутузов, или - Наполеон.
Хороша треуголка и руки, скрещенные на груди,
но впереди Ватерлоо, святая Елена, вся смерть впереди,
а товарищ Кутузов наш, но одноглаз и толст.
небо сражения - декорация - масло, холст.

Нарисованный ворон, над трупами не кружи:
они, как и ты - обман, декорация, муляжи.

Мальчик стоит, улыбаясь, среди нарисованной лжи.

Мама, скажи, ведь недаром? Мама, скажи.

verses

***

Мама, пойдем смотреть панораму, ту, которая про войну.
Круглое здание, в нем - сражение в натуральную величину.
Что ближе - больше, со спичечный коробок то, что вдали,
Артиллеристы у пушки. Офицер командует: "пли"!

Слева - пехота, справа строят редут.
Прямо - наши "ихних" пленных ведут.

Крутят запись - гром канонады, ржание лошадей.
Мальчику скоро восемь. В голове его много идей,
например, как совершить революцию раньше на сто пять лет,
на бородинском поле среди золотых эполет,
в кармане у мальчика новый игрушечный пистолет.
Мальчик занят, он еще не знает, кто он:
товарищ Кутузов, или - Наполеон.
Хороша треуголка и руки, скрещенные на груди,
но впереди Ватерлоо, святая Елена, вся смерть впереди,
а товарищ Кутузов наш, но одноглаз и толст.
небо сражения - декорация - масло, холст.

Нарисованный ворон, над трупами не кружи:
они, как и ты - обман, декорация, муляжи.

Мальчик стоит, улыбаясь, среди нарисованной лжи.

Мама, скажи, ведь недаром? Мама, скажи.

verses

Из подлинных описаний путешествий господина Карамзина

Верно также и то, что французы - народ
философичный, но легкомысленный. Полный разброд
в завитых дамских головках и в мужских головах.
Общественные ораторы не краше публичных девах,
с точки зрения русского путешественника дела у них - полный швах.

Я им - плохой советчик, придется им управляться самим.
Того и гляди отрубят голову королю, а за ним
придет черед королеве, жаль, хоть католик, а все же царь-государь.
Потом повезут обнаженную танцовщицу в Господень алтарь,
назовут Богиней Разума, будут поклоны класть,
а потом и сами сунут головы гильотине в пасть.
Говоришь не изобрели? Изобретут. Голова - не лучшая часть.
Вот и отхватит ее механическое лезвиЕ,
не забудь вымыть шею, товарищ Лавуазье!

К оружью граждане! Равняйся баталион!
Красные колпаки лезут со всех сторон.

Но французы не видят Историю даже на шаг вперед.
Философичны, но легкомысленны, такой уж это народ!

Вот, неделю все говорят, что в Сене тварь завелась,
по всему видать - диавола ипостась:
вместо одной ноги - рыбий хвост, а вторая - нога как нога,
Тварь на лицо симпатична, но портят лоб коровьи рога.
Грудь красива, но на каждой - четыре соска.
Кто увидит - сразу топится: такая нахлынет тоска.

А укусит кого - никого не оставит в живых.
След от ее клыков страшнее ран ножевых.

Говорят, просили философа, чтобы на тварь поглядел,
но философ отговорился обилием важных дел:
подумать о братстве и равенстве, церковь ногой попинать,
дело толпы - глазеть, дело разума - понимать.

Русскому путешественнику - ни понять, ни посмотреть.
Дело у нас одно - вернуться и умереть.

verses

Из подлинных описаний путешествий господина Карамзина

Верно также и то, что французы - народ
философичный, но легкомысленный. Полный разброд
в завитых дамских головках и в мужских головах.
Общественные ораторы не краше публичных девах,
с точки зрения русского путешественника дела у них - полный швах.

Я им - плохой советчик, придется им управляться самим.
Того и гляди отрубят голову королю, а за ним
придет черед королеве, жаль, хоть католик, а все же царь-государь.
Потом повезут обнаженную танцовщицу в Господень алтарь,
назовут Богиней Разума, будут поклоны класть,
а потом и сами сунут головы гильотине в пасть.
Говоришь не изобрели? Изобретут. Голова - не лучшая часть.
Вот и отхватит ее механическое лезвиЕ,
не забудь вымыть шею, товарищ Лавуазье!

К оружью граждане! Равняйся баталион!
Красные колпаки лезут со всех сторон.

Но французы не видят Историю даже на шаг вперед.
Философичны, но легкомысленны, такой уж это народ!

Вот, неделю все говорят, что в Сене тварь завелась,
по всему видать - диавола ипостась:
вместо одной ноги - рыбий хвост, а вторая - нога как нога,
Тварь на лицо симпатична, но портят лоб коровьи рога.
Грудь красива, но на каждой - четыре соска.
Кто увидит - сразу топится: такая нахлынет тоска.

А укусит кого - никого не оставит в живых.
След от ее клыков страшнее ран ножевых.

Говорят, просили философа, чтобы на тварь поглядел,
но философ отговорился обилием важных дел:
подумать о братстве и равенстве, церковь ногой попинать,
дело толпы - глазеть, дело разума - понимать.

Русскому путешественнику - ни понять, ни посмотреть.
Дело у нас одно - вернуться и умереть.