verses

***

Она говорит: Моя душа
подобна захламленной комнате. Иногда туда
по дороге с работы мама забегает, спеша,
кладет в холодильник продукты. Из крана течет вода.
Мама моет посуду. Потом
берется за тряпку и пылесос.
Озирается, дышит с трудом,
что-то бормочет под нос.
Потом уходит, хлопая дверью. Душа остается чиста,
светла и, как обычно, совершенно пуста.

verses

***

Она говорит: Моя душа
подобна захламленной комнате. Иногда туда
по дороге с работы мама забегает, спеша,
кладет в холодильник продукты. Из крана течет вода.
Мама моет посуду. Потом
берется за тряпку и пылесос.
Озирается, дышит с трудом,
что-то бормочет под нос.
Потом уходит, хлопая дверью. Душа остается чиста,
светла и, как обычно, совершенно пуста.

verses

Рим

1

Глядя с холма на Рим, отмечаешь очертания двух
куполов, яйцевидных, из каждого может проклюнуться птица Рух.
Но если название этой птицы произносить как "Рох",
количество куполов неизбежно возрастает до трех.
Это я к тому, что количество куполов
зависит не от архитектора, но от звучания слов.

2

Между тем, слова повторяются. Один и тот же сюжет
торчит, как кисти рук из белых манжет.
И конная статуя Гарибальди за спиною моей
оживает в свете прожекторов и так, до скончания дней,
будут буквы кружить, словно тучи вечерних скворцов,
и все во мрак погрузится в конце концов.


3.

И тогда загорятся звезды. Тот самый Чумацкий Шлях,
который мы наблюдали в малоросских плоских полях,
тот самый Милки Уэй или Млечный Путь, как говорят москали,
придумавшие Циолковского и межзвездные корабли.
Это - наша мама Галактика - дай молока! Никогда-никогда
рука неприятеля не достанет туда.

4.

Нас всех защитят Гарибальди и Умберто Второй,
Виктор Эммануил, Дуче, или иной герой,
расстрелянный австрияками, мы заснем
в безопасности и безвестности крепким сном,
как обещают надгробья в мраморных ангелах и черепах,
как завещал нам великий Ленин и земля, стоящая на панцирях черепах.

5

Так думал каждый пришелец с русской речью в зубах,
особенно, если с акцентом, нам тоже хватало рубак -
императоров и самодержцев, самозванцев, стрельцов,
самок-стрельчих и гундосых стрельчат-мальцов.
Мы мерились с Римом фаллосами. Похоже, выиграл Рим.
Но, ничего, мы вырастем, тогда и поговорим.

verses

Рим

1

Глядя с холма на Рим, отмечаешь очертания двух
куполов, яйцевидных, из каждого может проклюнуться птица Рух.
Но если название этой птицы произносить как "Рох",
количество куполов неизбежно возрастает до трех.
Это я к тому, что количество куполов
зависит не от архитектора, но от звучания слов.

2

Между тем, слова повторяются. Один и тот же сюжет
торчит, как кисти рук из белых манжет.
И конная статуя Гарибальди за спиною моей
оживает в свете прожекторов и так, до скончания дней,
будут буквы кружить, словно тучи вечерних скворцов,
и все во мрак погрузится в конце концов.


3.

И тогда загорятся звезды. Тот самый Чумацкий Шлях,
который мы наблюдали в малоросских плоских полях,
тот самый Милки Уэй или Млечный Путь, как говорят москали,
придумавшие Циолковского и межзвездные корабли.
Это - наша мама Галактика - дай молока! Никогда-никогда
рука неприятеля не достанет туда.

4.

Нас всех защитят Гарибальди и Умберто Второй,
Виктор Эммануил, Дуче, или иной герой,
расстрелянный австрияками, мы заснем
в безопасности и безвестности крепким сном,
как обещают надгробья в мраморных ангелах и черепах,
как завещал нам великий Ленин и земля, стоящая на панцирях черепах.

5

Так думал каждый пришелец с русской речью в зубах,
особенно, если с акцентом, нам тоже хватало рубак -
императоров и самодержцев, самозванцев, стрельцов,
самок-стрельчих и гундосых стрельчат-мальцов.
Мы мерились с Римом фаллосами. Похоже, выиграл Рим.
Но, ничего, мы вырастем, тогда и поговорим.