verses

***

Этаж семнадцатый. Прекрасный вид из окна.
Номер 1706 был бы хорош как год - петровские времена.
Бояре, купцы, хмельного квасу бадья.
Все годятся нам если не в праотцы, то в дядья.
Вниз по речке-матушке плывет шахматная ладья.

Отставник мечтает, как в современный пейзаж
инсталлировать сотню виселиц. Высокий этаж
облегчает задачу, в конце концов, купола
горят-не сгорают под блеском стекла
двояковыпуклого, вот и Россия легла

головой в Европу, трепещите немец и швед.
Вот вам отечественный рунет, по рунету идет медвед.
Он из наших, бурых, любит плясать, когда
под дудку в базарный день ведут его черт-те куда.
Говорят, наверное, врут, кроме Москвы есть еще города.

Нас тоже ведут, мы тоже попляшем так,
как будто у нас впереди кабак, а то и бардак.
Там плотные девы упруги, как резиновые мячи.
Мы тоже еще попрыгаем, впрочем, как ни скачи,
а лучше зайца не будешь. На ветках сидят грачи

и смотрят на нас с любопытством - что еще натворим.
Третий Рим отстроим, после поговорим.
С точки зрения птицы весенней тут слишком много снегов.
Но на снегу легко различаешь следы врагов.
А как сойдут, рекам проще выйти из берегов.

В том-то и радость, чтобы по следу идти, по пятам.
Где-то там мы встретимся, только где это - там?
В том-то и слава, чтобы разлиться, смывая все на пути,
чтобы тысячу лет нас искать, а все - не найти.
Глотай нас, тьма, не подавись. Свети нам солнце, свети!

verses

***

Этаж семнадцатый. Прекрасный вид из окна.
Номер 1706 был бы хорош как год - петровские времена.
Бояре, купцы, хмельного квасу бадья.
Все годятся нам если не в праотцы, то в дядья.
Вниз по речке-матушке плывет шахматная ладья.

Отставник мечтает, как в современный пейзаж
инсталлировать сотню виселиц. Высокий этаж
облегчает задачу, в конце концов, купола
горят-не сгорают под блеском стекла
двояковыпуклого, вот и Россия легла

головой в Европу, трепещите немец и швед.
Вот вам отечественный рунет, по рунету идет медвед.
Он из наших, бурых, любит плясать, когда
под дудку в базарный день ведут его черт-те куда.
Говорят, наверное, врут, кроме Москвы есть еще города.

Нас тоже ведут, мы тоже попляшем так,
как будто у нас впереди кабак, а то и бардак.
Там плотные девы упруги, как резиновые мячи.
Мы тоже еще попрыгаем, впрочем, как ни скачи,
а лучше зайца не будешь. На ветках сидят грачи

и смотрят на нас с любопытством - что еще натворим.
Третий Рим отстроим, после поговорим.
С точки зрения птицы весенней тут слишком много снегов.
Но на снегу легко различаешь следы врагов.
А как сойдут, рекам проще выйти из берегов.

В том-то и радость, чтобы по следу идти, по пятам.
Где-то там мы встретимся, только где это - там?
В том-то и слава, чтобы разлиться, смывая все на пути,
чтобы тысячу лет нас искать, а все - не найти.
Глотай нас, тьма, не подавись. Свети нам солнце, свети!