Oct. 29th, 2011

borkhers: (Default)
Невысоко я ставлю силу эту:
И зяблики поют…

Эти строки Арсения Тарковского о поэзии, разумеется, тезис, который стихотворение в целом — опровергает. Но парадоксальное утверждение, высказанное “во первых строках”, явно заслуживает внимания. Это очень фрейдистские строки: поэзия есть призыв к любви, подобно пению зяблика (обычно в “птичьей метафоре” используется соловей). У пения птицы одна цель — привлечение самки и продление рода.

Любовная лирика часто — страстный призыв к любви, плотской, запретной, противоречащей общественным устоям. Первое, что приходит в голову, это катулловские строки:

Будем жить и любить, моя подруга,
Воркотню стариков ожесточенных
будем в ломаный грош с тобою ставить…

Не является ли “воркотня стариков ожесточенных” воплощением общественного запрета на свободную любовь? И не приходилось ли платить влюбленным гораздо более высокую цену, чем ломаный грош?

Да, призыв к любви — лишь одна из тем любовной лирики. Крушение любви для поэта — вечная тема, которой зяблик, вероятно, совсем не озабочен…

Но вот что важно: функция выражения любовных чувств и соблазнения НЕ ТРЕБУЕТ высокого качества стихосложения. Здесь пушкинское “я помню чудное мгновенье” и романс Смердякова “Непобедимой силой я привержен милой, Господи, помилуй ее и меня” равны. Романс Смердякова даже лучше, у него несомненно более широкая аудитория (текст, кстати, реальный, Достоевский его не выдумал. Романс этот “приписывали важному духовному лицу” (П. Вяземский). И крушение любви также может быть успешно выражено в песне о неверной солдатской невесте (а имя таким песням легион, хватит на весь рядовой личный состав).

Цветаевского накала тут не требуется.

Сегодня парапоэзия и попса в целом нанесли тяжелый удар профессиональной поэзии на всех фронтах, но на фронте любовной лирики удар куда ощутимей, чем, скажем, в области лирики философской. Я бы сказал, что профессиональная поэзия в какой-то степени вытеснена из пространства интимной лирики, в эту область так же боятся заходить, как в ресторан с плохой репутацией. Это в высшей степени захламленное пространство.

Клишированность любовной лирики тоже очень высока. Количество шаблонов и штампов куда меньше, чем поз в Камасутре, а употребляются они чаще, чем какие-либо иные литературные штампы. Избежать их совершенно невозможно. И предельно циничные, переполненные обсценной лексикой, верлибры в какой-то степени выражают протест против клишированности, стандартности стихов о “чистой любви”. Мне кажется, что это вовсе не новый феномен (вспомним знаменитую “пиитическую игрушку”, тоненькую книжечку, где можно было из стандартного набора строк составить несчетное количество любовных — именно любовных! — стихов).

И последнее: время зрелости любовной приходится на все более ранний возраст, а время поэтической зрелости — на все более поздний. Это, на мой взгляд, вполне реальная тенденция, и никакая премия “Дебют” ее не изменит.
borkhers: (Default)
Невысоко я ставлю силу эту:
И зяблики поют…

Эти строки Арсения Тарковского о поэзии, разумеется, тезис, который стихотворение в целом — опровергает. Но парадоксальное утверждение, высказанное “во первых строках”, явно заслуживает внимания. Это очень фрейдистские строки: поэзия есть призыв к любви, подобно пению зяблика (обычно в “птичьей метафоре” используется соловей). У пения птицы одна цель — привлечение самки и продление рода.

Любовная лирика часто — страстный призыв к любви, плотской, запретной, противоречащей общественным устоям. Первое, что приходит в голову, это катулловские строки:

Будем жить и любить, моя подруга,
Воркотню стариков ожесточенных
будем в ломаный грош с тобою ставить…

Не является ли “воркотня стариков ожесточенных” воплощением общественного запрета на свободную любовь? И не приходилось ли платить влюбленным гораздо более высокую цену, чем ломаный грош?

Да, призыв к любви — лишь одна из тем любовной лирики. Крушение любви для поэта — вечная тема, которой зяблик, вероятно, совсем не озабочен…

Но вот что важно: функция выражения любовных чувств и соблазнения НЕ ТРЕБУЕТ высокого качества стихосложения. Здесь пушкинское “я помню чудное мгновенье” и романс Смердякова “Непобедимой силой я привержен милой, Господи, помилуй ее и меня” равны. Романс Смердякова даже лучше, у него несомненно более широкая аудитория (текст, кстати, реальный, Достоевский его не выдумал. Романс этот “приписывали важному духовному лицу” (П. Вяземский). И крушение любви также может быть успешно выражено в песне о неверной солдатской невесте (а имя таким песням легион, хватит на весь рядовой личный состав).

Цветаевского накала тут не требуется.

Сегодня парапоэзия и попса в целом нанесли тяжелый удар профессиональной поэзии на всех фронтах, но на фронте любовной лирики удар куда ощутимей, чем, скажем, в области лирики философской. Я бы сказал, что профессиональная поэзия в какой-то степени вытеснена из пространства интимной лирики, в эту область так же боятся заходить, как в ресторан с плохой репутацией. Это в высшей степени захламленное пространство.

Клишированность любовной лирики тоже очень высока. Количество шаблонов и штампов куда меньше, чем поз в Камасутре, а употребляются они чаще, чем какие-либо иные литературные штампы. Избежать их совершенно невозможно. И предельно циничные, переполненные обсценной лексикой, верлибры в какой-то степени выражают протест против клишированности, стандартности стихов о “чистой любви”. Мне кажется, что это вовсе не новый феномен (вспомним знаменитую “пиитическую игрушку”, тоненькую книжечку, где можно было из стандартного набора строк составить несчетное количество любовных — именно любовных! — стихов).

И последнее: время зрелости любовной приходится на все более ранний возраст, а время поэтической зрелости — на все более поздний. Это, на мой взгляд, вполне реальная тенденция, и никакая премия “Дебют” ее не изменит.
borkhers: (Default)
***

Владетельный епископ Зальцбурга
обеспечил себе бессмертие тремя фактами
биографии:
имел любовницу,
имел пятнадцать детей от нее,
умер в темнице.
*
Его любовница была изгнана
неизвестно куда,
но подальше оттуда.
*
Судьба детей неизвестна, и тут
остается простор
для художественного вымысла.

Подумайте: пятнадцать биографий
на фоне бурных событий того времени!

Пятнадцать ублюдков обоего пола,
отпрысков властителя, который плохо кончил.
*
Хотелось бы, чтобы у них все сложилось хорошо.

Нужно придумать, как именно.
borkhers: (Default)
***

Владетельный епископ Зальцбурга
обеспечил себе бессмертие тремя фактами
биографии:
имел любовницу,
имел пятнадцать детей от нее,
умер в темнице.
*
Его любовница была изгнана
неизвестно куда,
но подальше оттуда.
*
Судьба детей неизвестна, и тут
остается простор
для художественного вымысла.

Подумайте: пятнадцать биографий
на фоне бурных событий того времени!

Пятнадцать ублюдков обоего пола,
отпрысков властителя, который плохо кончил.
*
Хотелось бы, чтобы у них все сложилось хорошо.

Нужно придумать, как именно.

December 2020

S M T W T F S
  1 23 45
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031  

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Sep. 7th, 2025 08:51 pm
Powered by Dreamwidth Studios