verses

***
горе легко невелика беда
под коркой льда течет живая вода
что-то шепчет перебирает слова
ухо ко льду приложишь различаешь едва
живые слова подледной живой воды
легкость горя и малость беды
и сам ты мал человек мил человек
сам калека и прожил среди калек
видел разбитую церковь покосившийся дом
только и слышал шепот живой воды подо льдом
слышать слышал а смысла не понимал
мил человек мал человек мал

verses

***
горе легко невелика беда
под коркой льда течет живая вода
что-то шепчет перебирает слова
ухо ко льду приложишь различаешь едва
живые слова подледной живой воды
легкость горя и малость беды
и сам ты мал человек мил человек
сам калека и прожил среди калек
видел разбитую церковь покосившийся дом
только и слышал шепот живой воды подо льдом
слышать слышал а смысла не понимал
мил человек мал человек мал

Записки психиатра

В годы, когда я работал в больнице, существовало две приметы:
1. Если заговорить о каком-то хроническом больном, то на следующий день он поступит в отделение.
2. Если отделение получает переходящее красное знамя, бархатное, шитое золотом, с Ильичом в профиль и надписью по дуге - "Победителю соцсоревнования" и "Мы придем к победе коммунистического труда", то в отделении победителя будет ЧП - чаще всего, суицид. Обе приметы сбывались с завидной регулярностью.
Конечно, было бы приятно приписать внутрибольничные несчастья особой злокозненности и мистическим свойствам переходящего красного знамени. Но объяснение, конечно, вполне реалистично. Знамя с Лениным давали тому отделению, где чрезвычайных происшествий уже давно не было. И, следовательно, вероятность того, что нечто подобное произойдет в ближайшее время, к моменту вручения достигала максимума.
Правило "Не вспоминай больного - поступит", тоже имело логическое объяснение, ибо по какому бы поводу ни вспоминался выписанный больной, подтекст был один:что-то его давно здесь не было, Обострения же, как мы знаем, случаются периодически.
И в заключение немного поэзии. История, в общем, грустная: мы переводили в областную реанимацию больного тяжелейшей формой белой горячки, которую психиатры называют мусситирующим (бормочущим) делирием. Пациент действительно что-то бормотал. Я прислушался. То были стихи: "Перед вами, дети утка, она большая проститутка".
Больной не выжил.

Записки психиатра

В годы, когда я работал в больнице, существовало две приметы:
1. Если заговорить о каком-то хроническом больном, то на следующий день он поступит в отделение.
2. Если отделение получает переходящее красное знамя, бархатное, шитое золотом, с Ильичом в профиль и надписью по дуге - "Победителю соцсоревнования" и "Мы придем к победе коммунистического труда", то в отделении победителя будет ЧП - чаще всего, суицид. Обе приметы сбывались с завидной регулярностью.
Конечно, было бы приятно приписать внутрибольничные несчастья особой злокозненности и мистическим свойствам переходящего красного знамени. Но объяснение, конечно, вполне реалистично. Знамя с Лениным давали тому отделению, где чрезвычайных происшествий уже давно не было. И, следовательно, вероятность того, что нечто подобное произойдет в ближайшее время, к моменту вручения достигала максимума.
Правило "Не вспоминай больного - поступит", тоже имело логическое объяснение, ибо по какому бы поводу ни вспоминался выписанный больной, подтекст был один:что-то его давно здесь не было, Обострения же, как мы знаем, случаются периодически.
И в заключение немного поэзии. История, в общем, грустная: мы переводили в областную реанимацию больного тяжелейшей формой белой горячки, которую психиатры называют мусситирующим (бормочущим) делирием. Пациент действительно что-то бормотал. Я прислушался. То были стихи: "Перед вами, дети утка, она большая проститутка".
Больной не выжил.

Записки психиатра

В работе психиатра было еще одно преимущество: мы не ходили на демонстрации. Вероятно, присутствие желтого дома в стройных колоннах трудящихся начальству казалось неуместным. В конце концов, в самой идее демонстрации достаточно безумия.Зачем отягощаться?
Во время праздничных посиделок мы давали волю фантазии. Мы представляли себе огромный плакат белым по кумачу: "Одесская психбольница №1". Далее едет грузовик с открытой платформой, на которой установлена железная кровать. К кровати привязан возбужденный больной белой горячкой. Рядом с ним, в накрахмаленном белом халате, стоит старшая медсестра отделения Таня Бегунова. Дальше - плакаты поменьше, типа "3-е мужское хроническое", "11-ое женское острое". За плакатами следуют медперсонал и пациенты в едином строю. Звучит призыв:"Да здравствуют славные советские психотики!" И колонна дружно откликается:" Ура!"
Парторг больницы, если родственники приносили алкогольные напитки в знак признательности, любовно складывала бутылки в сейф, приговаривая:"Это для Первомая".

Записки психиатра

В работе психиатра было еще одно преимущество: мы не ходили на демонстрации. Вероятно, присутствие желтого дома в стройных колоннах трудящихся начальству казалось неуместным. В конце концов, в самой идее демонстрации достаточно безумия.Зачем отягощаться?
Во время праздничных посиделок мы давали волю фантазии. Мы представляли себе огромный плакат белым по кумачу: "Одесская психбольница №1". Далее едет грузовик с открытой платформой, на которой установлена железная кровать. К кровати привязан возбужденный больной белой горячкой. Рядом с ним, в накрахмаленном белом халате, стоит старшая медсестра отделения Таня Бегунова. Дальше - плакаты поменьше, типа "3-е мужское хроническое", "11-ое женское острое". За плакатами следуют медперсонал и пациенты в едином строю. Звучит призыв:"Да здравствуют славные советские психотики!" И колонна дружно откликается:" Ура!"
Парторг больницы, если родственники приносили алкогольные напитки в знак признательности, любовно складывала бутылки в сейф, приговаривая:"Это для Первомая".

Записки психиатра

Однажды к главному врачу пришла очень бдительная зав. отделением и проинформировала его, что в психологической лаборатории творится что-то неладное. Представляете! - сказала она - я иду мимо них в шесть вечера, а там в окне еще горит свет!
-Но они работают до семи часов двенадцати минут, возразил главный, - все на полторы ставки.
-Ах, оставьте, - махнула рукой заведующая, - все разбегаются до пяти. А если в шесть горит свет, то дело неладно.
Главный был склонен к шуткам.
- Если бы там было неладно, они потушили бы свет.
-Удивляюсь вашей наивности - сказала заведующая - эти бесстыдники сейчас свет не выключают!


И она была права, Боже, как она была права....

Записки психиатра

Однажды к главному врачу пришла очень бдительная зав. отделением и проинформировала его, что в психологической лаборатории творится что-то неладное. Представляете! - сказала она - я иду мимо них в шесть вечера, а там в окне еще горит свет!
-Но они работают до семи часов двенадцати минут, возразил главный, - все на полторы ставки.
-Ах, оставьте, - махнула рукой заведующая, - все разбегаются до пяти. А если в шесть горит свет, то дело неладно.
Главный был склонен к шуткам.
- Если бы там было неладно, они потушили бы свет.
-Удивляюсь вашей наивности - сказала заведующая - эти бесстыдники сейчас свет не выключают!


И она была права, Боже, как она была права....