***
Я помню военную гавань в Одессе. Несколько катеров.
Сигары подводных лодок, вдвойне отслуживших срок.
По ночам скользящий прожектор был упрям и суров.
Он искал, чего нет, как ищут смысл между строк.
А днем я смотрел в бинокль, забравшись на парапет.
И калека в отставке, облаченный в черный морской мундир,
мне сказал: в нашей жизни, мальчик, уже не будет побед.
Нужно серьезно и долго бороться за вечный мир.
***
Когда-то пророк поучал речами, а ныне
больше помалкивает. Нелегко быть пророком,
не говоря ни слова ни об Отце, ни о Сыне,
ни о небе высоком, ни о море широком.
Ни о каре небесной, ни о небесной награде,
ни о правде, скрывшейся в дальние дали....
Угадайте, о чем он молчит под камнем в ограде.
Эх, вы, недотепы. Снова - не угадали.
Я помню военную гавань в Одессе. Несколько катеров.
Сигары подводных лодок, вдвойне отслуживших срок.
По ночам скользящий прожектор был упрям и суров.
Он искал, чего нет, как ищут смысл между строк.
А днем я смотрел в бинокль, забравшись на парапет.
И калека в отставке, облаченный в черный морской мундир,
мне сказал: в нашей жизни, мальчик, уже не будет побед.
Нужно серьезно и долго бороться за вечный мир.
***
Когда-то пророк поучал речами, а ныне
больше помалкивает. Нелегко быть пророком,
не говоря ни слова ни об Отце, ни о Сыне,
ни о небе высоком, ни о море широком.
Ни о каре небесной, ни о небесной награде,
ни о правде, скрывшейся в дальние дали....
Угадайте, о чем он молчит под камнем в ограде.
Эх, вы, недотепы. Снова - не угадали.