verses

***

Все поношенья - мои, все кары и все укоры
все адские муки, прежде нас сотворенны -
каинова печать, пламя содома-гоморры,
воды потопа и серный скверный запах геенны,

мой Кербер воет на страже Дантова Ада,
с меня совлечены праведности одежды,
это я держу в руке яблоко райского сада,
я вонзаю зубы в него, лишаясь последней надежды,

это я прячусь, нагой, в разросшихся кущах,
пытаясь, глупец, от взора Господня укрыться,
увы мне, увы, погибшему среди живущих,
как мне, омраченному, воззрети на светлые лица?

Это я подымаю руку на младшего брата в поле,
это я, приподняв покров, смеюсь над отцовскою наготою,
это я не вижу в упор Сидящего на престоле,
это земля изгнанья горит под моею пятою.

Это я похваляюсь убийством перед Адой и Цилой,
как безумный Ламех, почуявший крови запах,
это я, Голиафу подобно, горжусь и ростом, и силой,
сжимая дубину а корявых бугристых лапах.

Это я, подобно Лавану, обманываю Иакова, сына Исаака,
и вместо Рахили ввожу к нему Лию полуслепую,
Это я - Валтасар на пиру, не видящий тайного знака,
это я, - Авессалом, против воли Отчей бунтую.

Это я, как Давид, распалившийся наготою
Вирсавии, на войну мужа ее отсылаю,
мечтая, чтоб поскорее погиб он на поле боя,
а я получу без боя все, чего пожелаю.

Это я, Авраам, трепеща перед фараоном,
от жены отрекаюсь, называю ее сестрою.
Это я, гражданин Вавилона и горжусь своим Вавилоном,
я занят серьезным делом - Вавилонскую башню строю.

Как мне, безгласному, милость Твою воспети?
Как глухому, услышать голос совести просветленной?
Я стар пред лицем Твоим, а невинные, светлые дети,
играют и пляшут по всей спасенной Вселенной.

Long Tall Sally

Помню как в студклубе в главном ободранном зале,
в котором никто не узнал бы бывшую синагогу,
Жовнирук лабал "Долговязую Салли",
как Малютка Ричард, поставив на рояль правую ногу.

И руки его ходили по клавишам под коленкой,
и рот открывался, как врата в страну рок-н-ролла.
А его долговязую Салли звали, по-моему, Ленкой,
потом ее исключили, ибо сессию запорола.

И конечно английских слов тогда мы не знали,
и текст воспроизводили на слух, как умели,
а умели плохо - прости, Долговязая Салли,
но ребята плясали в клубе в конце недели.

Над сценой висел транспарант в честь ленинского комсомола.
И комсомольцы рок-н-рол, как умели, плясали,
прости, Малютка Ричард, у нас не было лучшего рок-н-ролла.
Привет, комсомолу! Прости, Долговязая Салли!

***

чернокнижник держит в руках огромную черную книгу
это доктор фаустус все никак не отдаст повеленье мигу
стой ты прекрасен и длится не рвется времени нить
из всего что сотворено только время не может повременить

все остальное замирает застывает в нелепой позе
авангард оторвался полководец плетется в обозе
на поле взошла возросла колосится ложь
открыта черная книга ни слова не разберешь