verses

***
С возрастом жизнь становится радужной пленкой, и нечто такое
видится сквозь нее и слышится что-то о вечном покое
на латыни ли на церковно славянском или любом другом
но на латыни привычнее реквием что ли этернам
дона еи Домине и в пространстве трехмерном
прячется нечто жесткое вроде команды бегом
внимание марш начиная с левой
туда где ждут тебя ангелы вместе с Марией Девой
и цветы неземных желаний цветут кругом
а земные желания выглядят жалко сверху
и от нечего делать невольно проводишь сверку
зачтенных грехов по списку на свитке
как рулон обоев не старайся не развернешь
в тесноте не в обиде в нищете не в убытке
и душа трепещет как бабочка на красной шелковой нитке
как чужая любовь которую не вернешь

Ода Истории, Религии и Философии.

1.
Мои три грации, три лирических героини -
Религия, Философия и История,
кто в юбке до пят и в платочке, кто в мини,
кто совсем без одежд, вот эта, которая,
часто болеет, что ни вечер - то скорая:
была б помоложе - была бы покраше,
Все невинны, но все сознались в покраже.
2.
Все три, как положено, скучны, ссучены,неразлучны,
завсегдатайши парков и филармонии,
исторически-истеричны, псевдонаучны,
особенно, если речь идет о гегемонии,
нимфомании, власти, вселенской гармонии,
справедливости Божьих судов, но козни
Сатаны приводят к вражде и розни.
3.
Я живу в несуществующем идеальном просторе:
пестрят маргаритки у пьедестала Сталина..
Розовеет бесстыдное Черное море,
Чекушка водки на завтра оставлена.
Мать-героиня к награде представлена.
На глиняных ножках голым ходит маленький Голем.
Все под Богом ходим. И всё - под контролем.
4.
Кончено время печатных станков офсетных,
приемников, мигающих изумрудным глазом.
готовален чертежных, магнитофонов кассетных,
дворцов с колоннадой, замков с секретным лазом,
все стояли в очередях, но все завершилось разом.
Так и жизнь, все течет, изменяется, но в итоге
Философия вспомнит о мудрости, а Религия вспомнит о Боге.
5.
А Истории нечего вспомнить в постоянной текучке.
Ее ежедневник нечто вроде плохого учебника.
Белый ангел смиренно ходит по серой тучке,
хмурит детский лобик, читает что-то из требника,
Старший брат глядит на младшего из-за поребрика.
Утро хмурится ватным туманом в окно дачной веранды.
Ни тебе Константина, ни Сони, ни кефали полной шаланды.
6.
Я живу в несуществующем, и значит не существую.
Я живу в опале, в обиде и в подростковой ссоре,
нет чтоб отправиться на... или на мировую,
другу сказать "перепрошую", недругу "I am sorry",
отправиться к оркам - как им живется в Мордоре?
врубить зомбоящик и под гул новостной программы
навсегда уснуть, не дождавшись окончания драмы.