***
Лес рубят - щепки летят кругом,
превращаясь в деревянных птиц на лету,
и, высоту набирая, - в стальных. Но мы о другом,
о тех, кто внизу с топорами - на холоде, в жарком поту.
В ватниках с номерами, тулупах и армяках,
в шапках-ушанках, с красной звездой во лбу,
руби и вали, был бы топор в руках,
был бы генсек в Кремле и Ленин в хрустальном гробу.
Елки рубят в лесу - щепки летят, и они
превращаются в ангелов деревянных - сувенир к Рождеству.
Спи, Младенец прекрасный, под дыханьем осленка усни,
но мы не о снах тогда, а о том что теперь, наяву.
О реве моторов, о шелесте мыслей в сети,
о жизни в окопах, о крови на белом снегу.
О тех кому приказали - во тьме свети!
О тех кто жизнь положил, но перед всеми в долгу.
Но не все ли равно, если в яслях Младенец спит.
Замерзло стекло, но Звезда горит за стеклом,
и стальная птица-бомбардировщик по небу летит,
деревянного ангела не задевая крылом.
Лес рубят - щепки летят кругом,
превращаясь в деревянных птиц на лету,
и, высоту набирая, - в стальных. Но мы о другом,
о тех, кто внизу с топорами - на холоде, в жарком поту.
В ватниках с номерами, тулупах и армяках,
в шапках-ушанках, с красной звездой во лбу,
руби и вали, был бы топор в руках,
был бы генсек в Кремле и Ленин в хрустальном гробу.
Елки рубят в лесу - щепки летят, и они
превращаются в ангелов деревянных - сувенир к Рождеству.
Спи, Младенец прекрасный, под дыханьем осленка усни,
но мы не о снах тогда, а о том что теперь, наяву.
О реве моторов, о шелесте мыслей в сети,
о жизни в окопах, о крови на белом снегу.
О тех кому приказали - во тьме свети!
О тех кто жизнь положил, но перед всеми в долгу.
Но не все ли равно, если в яслях Младенец спит.
Замерзло стекло, но Звезда горит за стеклом,
и стальная птица-бомбардировщик по небу летит,
деревянного ангела не задевая крылом.